Семантика фразы. Что такое семантика? Значения термина и примеры

Раньше языковеды употребляли термин «семасиология», сегодня его признали устаревшим, и все чаще используют понятие «семантика», которое ввел в обиход французский филолог Мишель Бреаль. Что такое семантика — это учение о значениях отдельных слов, или наука, которая изучает смысл языковых единиц.

Этапы формирования

Изначально для обозначения этой отрасли лингвистики использовали термин «семасиология», который ввел Карл Рейзиг. В его «Лекциях о латинском языке» встречаются первые попытки описать это направление и некоторые слова. Ученый интересовался историческим развитием слов.

Во второй половине ХІХ века появились первые лингвистические концепции в этой области: концепция Геймана Штейнталя, Вильгельма Вундта. В ХХ веке лингвисты обращали внимание на значение морфем, фразеологизмов, предложений.

Выделяют три этапа развития семасиологической науки:

Психологический, или эволюционный. Культуру рассматривают как продукт эволюции, языковую семантику сопоставляют с ментальностью народа. На исследования этого периода повлияли труды А. Потебни, который изучал связь мысли с речью и разработал учение о внутренней форме слова. Ученый утверждал, что каждое слово имеет две формы: внешнюю и внутреннюю, которые сформировались под влиянием психологических особенностей народа-носителя языка.
Сравнительно-исторический. Постепенно семасиология выделилась в отдельный раздел лингвистики. Ученые пытаются сформулировать общие семантические законы. Систематизировал и унифицировал теорию семасиологии М. Покровский: описал ее объект, предмет, цели.
Интеграционный этап. В 20-х годах ХХ века семантическая наука сблизилась с логикой, философией. Основной единицей семантики признали предложение, как высказывание о фактах, из которых состоит мир.
В 70-х годах комплексных подход к явлениям в семантической области закрепляется в лингвистических исследованиях Ю. Караулова, А. Уфимцевой. Они применяют методы оппозиции, сравнения, анализа, исследуют внутриязыковые связи речевых единиц. Слова, фразы и предложения рассматривают не изолированно, а в контексте речи с учетом культуры и прагматики, коммуникативной ситуации.

Современные теоретики – А. Бондарко, Т. Булыгина – работают с грамматической семантикой, расширяют теоретический аппарат науки.

Перед ними открываются новые задачи и цели: автоматизация семантического анализа, синхронизация его с алгоритмами поисковых систем.

Концепции

Которые изучают семантическую науку, по-разному определяют ее цели. На основании этого выделяют две основные концепции – узкую и широкую. Узкая концепция рассматривает значение слов обособленно, а широкая выводит эти значения из контекста, опираясь на условия их употребления.

Например, в узкой концепции значение слова «музыка» можно дать по словарю. Но в широкой концепции нужно видеть предложение или фразу, в котором употребляется это слово.

Если взять такие примеры предложений:

Музыка хрупкой души его была мелодичной и тихой.
В темной комнате громко звучала незнакомая музыка.

Значение слова в обоих случаях отличается. Узкая концепция ограничивается буквальным пониманием слова, а широкая раздвигает смысловые границы, позволяет понять потенциал каждого слова, использовать его не только в буквальном смысле, но и в форме метафоры, сравнения, аналогии. Одно и то же слово в разных предложениях имеет различное значение.

Широкая концепция семантики

Цели науки

Исследователи ставят перед собою такие цели:

описать языковые средства, их значения в зависимости от контекста и условий употребления;
синтезировать знания о значениях единиц разных уровней. Наука занимается поиском ответа на вопрос, каким образом из элементов одного уровня формируются элементы высшего уровня;
определить, каким образом происходит расшифровка информации, которая передается одним человеком другому, как люди соотносят употребляемые слова с действительностью, как понимают больше, чем изначально заложено в языковых единицах;
исследовать, как из предложений-высказываний формируются структуры более высокого уровня;
разработать теорию семантики: собрать, систематизировать и описать понятия, термины, с помощью которых можно описать разные аспекты значений языковых единиц;
исследовать семантический анализ текста, разрабатывать автоматизированные программы, которые анализируют тексты.

Для достижений этих целей в науке используют разные методы: семантического анализа, проверки получаемых результатов, описание, сравнение, сопоставление.

Программы, которые анализируют тексты.

Основные направления

Объект семантического исследования может варьироваться, а изучение акцентироваться на определенном аспекте речи.

В зависимости от этого выделяют такие разделы семантики:

когнитивная – раздел, который изучает взаимосвязь между элементами речи и культурным менталитетом ее носителя. Исследователи в этой области пытаются понять само значения понятия «смысл» для разных категорий: слов, фраз, предложений и его связь с сознанием;
лексическая занимается углубленным изучением значений, разделяя их на два типа – коннотат (то, что слово значит) и денотат (то, что обозначают). В пределах этого раздела изучается классификация слов, их анализ, описываются общие и отличительные черты в лексических структурах разных языков;
формальная интерпретирует языки, описывая их с помощью математических формул;
порождающая (генеративная) – непопулярное направление, цель которого – построить языковую модель, используя две схемы: от значения к тексту, и наоборот;
морфологическая описывает морфологические значения и их роль в построении единиц речи;
историческая исследует значения исторической лексики в контексте культурно-социального развития. Исследует формирование и трансформацию значения отдельных слов, идиом, фразеологизмов, их видоизменения и происхождение.

Все эти виды объединяют также под одним термином «лингвистическая семантика».

Актуальным направлением является искусственная семантика, которая используется для продвижения сайтов и информационных ресурсов. Это семантическое ядро (комплекс лексем, которые характеризуют основную тематическую нагрузку определенного ресурса), которое формируется искусственно с помощью специальных программ. Они изучают реальные тексты и на основе полученных результатов формулируют вероятные поисковые запросы.

Главная задача – спрогнозировать как можно точнее структуру ключевых слов в определенной теме, используя базовые показатели: город, месяц, название продукта или услуги.

Используют этот метод в таких направлениях:

для работы с контекстной рекламой (составление списка ключевых слов, минус-слов и прогнозирование запросов);
для работы с органическим трафиком.

У искусственной семантики есть свои недостатки и плюсы. Она экономит деньги на контенте, продвижении, помогает закрепить сайт в ТОПе на длительный период. Но иногда статистической информации оказывается недостаточно для понимания алгоритмов работы поисковых машин, сложно предугадать реакцию пользователей на сформированные запросы. Этот метод основан на вероятности.

Но использование искусственной семантики помогает продвигать коммерческие и некоммерческие проекты, формировать контент ресурсов в соответствии с запросами целевой аудитории (потенциальных читателей/покупателей/клиентов). А дальнейшее исследование и усовершенствование методов формирования семантического ядра позволит в будущем пользоваться возможностями ИС более эффективно.

Полезное видео: общая семантика

Анализ текста

Это описание информации, которая содержится в тексте. Семантика текста рассматривает текст как совокупность знаковых элементов, тесно взаимодействующих друг с другом. Задача такого анализа – исследовать это элементы и связи между ними, собрать и представить статистическую информацию о них.

Для этого используют семантический анализ текста – метод оценки разных показателей текста, который включает:

подсчет общего количества символов с пробелами и без;
подсчет количества слов, предложений;
определения частотности слов в процентном соотношении;
подсчет количества ошибок (лексических, орфографических, пунктуационных);
определение семантического ядра – комплекса слов, которые формируют тематический «центр» текста (ключевые слова и запросы);
определение уровня «классической тошноты». Этот параметр обозначает количество повторений одинаковых слов. Этот коэффициент рассчитывается для ускорения продвижения ресурса в Интернете;
определение уровня «академической тошноты». Чем выше эта цифра, тем больше в тексте повторяются слова.

Семантический анализ текста

Интересная информация! На многих текстовых биржах есть свои сервисы «семантика онлайн», которые анализируют текст по всем вышеперечисленным показателям.

Современное продвижение включает в себя понимание поведения целевой аудитории. С какими словами (концепциями, понятиями) у нее ассоциируется конкретный товар или услуга? Какие слова она использует для поиска? Какую лексику нужно вписывать в тексты, чтобы точно попасть в ЦА? Что это значит для продвижения? Современная семантика ищет ответы и на эти вопросы тоже.

Полезное видео: семантика — наука о значении слов

Вывод

Семантический анализ текста востребован в сфере копирайтинга, рекламы и маркетинга. Он помогает создавать качественные тексты, интересные для читателей, и адаптировать их для поисковых машин. Такой анализ делают в автоматическом режиме многие программы и онлайн-ресурсы.

Вконтакте

СЕМАНТИЧЕСКИЙ

[гр. semantikos - значащий] - лингв. относящийся к значению или смыслу слова, содержательный. С. множители - элементарные единицы, компоненты значения (термин используется в математической лингвистике (ЛИНГВИСТИКА)).

Словарь иностранных слов.- Комлев Н.Г. , 2006 .

Семанти́ческий

(гр. ; см. семантика) смысловой, относящийся к значению слова; с-ие множители - элементарные смысловые единицы, использующиеся для описания смысла слов в математической лингвистике; к их числу относятся граммемы и такие значения, которые выражаются с помощью корней, словообразовательных аффиксов и полнозначных слов, а также сочетаний слов.

Новый словарь иностранных слов.- by EdwART, , 2009 .

Семантический

[] – смысловой, относящийся к значению слова (в отличие от звуковой и формальной стороны слова); семантическая философия –направление в современной англо-американской философии.

Большой словарь иностранных слов.- Издательство «ИДДК» , 2007 .

Синонимы :

Смотреть что такое "СЕМАНТИЧЕСКИЙ" в других словарях:

СЕМАНТИЧЕСКИЙ, семантическая, семантическое (линг.). прил. к семантика. Семантический анализ слова. Семантический контраст. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

Смысловой, семасиологический Словарь русских синонимов. семантический прил., кол во синонимов: 2 семасиологический (2) … Словарь синонимов

семантический - ая, ое. sémantique adj. лингв. Отн. к семантике. Семантика слова. БАС 1. Семантический контраст. Уш. 1940. В этой семантической атмосфере она <фраза> прочно осела лишь в 30 х годах 19 в. Виноградов 1994 215. Претерпевая сложные и… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

СЕМАНТИКА, и, ж. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

семантический - — Тематики защита информации EN semantic … Справочник технического переводчика

Прил. 1. соотн. с сущ. семантика, связанный с ним 2. Свойственный семантике, характерный для нее. 3. Принадлежащий семантике. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Семантический, семантическая, семантическое, семантические, семантического, семантической, семантического, семантических, семантическому, семантической, семантическому, семантическим, семантический, семантическую, семантическое, семантические,… … Формы слов

См. semàntico … Пятиязычный словарь лингвистических терминов

Прил. от Семантика … Справочник по этимологии и исторической лексикологии

семантический - семант ический … Русский орфографический словарь

Книги

Семантический веб , Антониоу Г. , Грос П. , Хармелен Ф. , Хоекстра Р. , Книга посвящена всестороннему обсуждению инициативы консорциума W3C под названием «Семантический веб», которая фактически определяет переход к новому этапу развития всемирной паутины WWW.… Категория: Разработка и оптимизация сайтов. Веб-дизайн
Семантический веб. Руководство , Антониоу Григорис , Книга посвящена всестороннему обсуждению инициативы консорциума W3C под названием&171;Семантический веб&187;, которая фактически определяет переход к новому этапу развития всемирной паутины… Категория: Базы данных Издатель: ДМК Пресс , Производитель:

Ю. С. Степанов.

Семантика русского языка

(от греч. σημαντικός — обозначающий) — 1) всё содержание, информация, передаваемые языком или какой-либо его единицей (словом, грамматической формой слова, слово-со-че-та-ни-ем, предложением); 2) раздел языкознания, изучающий это содержание, информацию; 3) один из основных разделов семиотики .

Семантика (в 1‑м значении) представляет собой систему, нежёстко детерминированную. Непо-сред-ствен-но наблюдаемая ячейка семантики — полнозначное слово (например, существи-тель-ное, глагол, наречие, прилагательное) — организована по принципу «семантического треугольника»: внешний элемент — последовательность звуков или графических знаков (означающее ) — связан в сознании и в системе языка, с одной стороны, с предметом действительности (вещью, явлением, процессом, признаком), называемым в теории семантики денотатом , референтом , с другой стороны — с понятием или представлением об этом предмете, называемым смыслом, сигнификатом, интенсионалом, означаемым. Эта схема резюмирует семантические отношения; более полная система дана в ст. Понятие . Поскольку связать слово с предметом возможно лишь при условии, что предмет так или иначе опознается человеком, постольку денотат, как и сигнификат, является некоторым отражением (представлением) класса однородных предметов в сознании, однако, в отличие от сигнификата, это отражение — с минимальным числом опознавательных признаков, зачастую бессистемное и не совпа-да-ю-щее с понятием. Например, для слова «прямая» сигнификатом (понятием) является ‘кратчайшее расстояние между двумя точками’, в то время как денотат связан лишь с представлением о ‘линии, которая не уклоняется ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз’ (сигнификат и интенсионал обычно в той или иной степени приближаются к научному понятию). Имеются также слова преимущественно денотатные (референтные), например местоимения, личные имена, и слова преимущественно сигнификатные (нереферентные, неденотатные), например абстрактные существительные.

Другой универсальной ячейкой семантики является предложение (высказывание ), в котором также выделяются денотат (или референт) как обозначение факта действительности и сигнификат (или смысл), соответствующий суждению об этом факте. Денотат и сигнификат в этом смысле относятся к предложению в целом. В отношении же частей предложения обычно подлежащее (или субъект) денотатно, референтно, а сказуемое (или предикат) сигнификатно.

Аналогично слову и предложению организована семантика всех единиц языка. Она распадается на две сферы — предметную, или денотатную (экстенсиональную), семантику и сферу понятий, или смыслов, — сигнификатную (интенсиональную) семантику. Термины «экстенсиональная семантика» и «интенсиональная семантика» восходят к описанию отдельного слова-понятия, где еще в традиции средневековой логики объём понятия (т. е. объём его приложений к предметам, покрываемая предметная область) назывался термином extensio ‘растяжение’, а содержание понятия (т. е. совокупность мыслимых при этом признаков) — словом intensio ‘внутреннее натяжение’. Денотатная и сигнификатная сферы семантики в естественных языках (в отличие от некоторых специальных искусственных языков) строятся довольно симметрично, при этом сигнификатная (понятийная) в значительной степени копирует в своей структуре денотатную (предметную) сферу. Однако полный параллелизм между ними отсутствует, и ряд ключевых проблем семантики получает решение только применительно к каждой сфере в отдельности. Так, предметная, или денотатная, синонимия, экстенсиональное тождество языковых выражений не обязательно влекут за собой сигнификатную, или понятийную, синонимию, интенсиональное тождество, и наоборот. Например, слова «отрава» и «яд» в русском языке обозначают одно и то же явление — ‘отравляющее вещество’ (они экстенсионально тождественны), но имеют разное понятийное содержание, разный смысл (интенсионально различны): нельзя сказать «Некоторые болезни лечат отравой». С другой стороны, выражения «вооружённые силы» и «армия, флот, авиация» (последние три слова — в совокупности) интенсионально тождественны, но экстен-си-о-наль-но не обязательно взаимозаменимы: можно сказать «Петя служит в вооружённых силах», но нельзя — «Петя служит в армии, авиации и флоте». Семантика слов и предложений воспри-ни-ма-ет-ся носителями языка в определённой мере непосредственно, в чём и состоит коммуникация.

С помощью лингвистического анализа может быть установлена семантика частей слова — морфем и частей предложения — синтагм-словосочетаний. Морфемы полнозначных слов — корни и аффиксы несут два различных типа значений. Корни выражают так называемое вещественное значение — основную часть лексического значения слова , например в русском языке корни красн- ‘понятие красноты’, двиг- ‘понятие движения’ и т. п. Аффиксы выражают грамматические значения , которые, в свою очередь, распадаются на два типа: одни, называемые категориальными , служат обобщению вещественных значений, подведению последних под наиболее общие категории; другие, называемые реляционными , внутриязыковыми , синтаксическими , служат соедине-нию слов и других значимых частей в составе предложения. Реляционные грамматические значения тесно связаны с морфологией конкретного языка и, как правило, национально и исторически специфичны. К ним относятся особенности согласования, управления, падежной системы, «согласования времён» (consecutio temporum ) и т. п. К категориальным значениям относятся ‘субъект — предикат’ (или ‘имя — глагол’), ‘субъект — объект’, ‘активность — неактивность’, ‘одушевлённость — неодушевлённость’, ‘определённость — неопределённость’, ‘отчуждаемая — неотчуждаемая принадлежность’, ‘действие — состояние’ и др.; ср. также роды имён существительных, число, глагольное время, падеж и др. В отличие от реляционных, категориальные значения составляют системы парных противопоставлений из положительных и отрицательных членов, оппозиций и всегда образуют иерархию. Они универсальны (см. Универсалии языковые) и связаны прежде всего с универсальными законо-мер-но-стя-ми построения предложения (высказывания) во всех языках (морфология каждого языка в этом случае выступает лишь как «техника» их оформления). Так, в зависимости от того, какое категориальное противопоставление реализуется в предложении, различаются три основных типа предложения, в значительной степени определяющие различие трёх основных типов языка: противопоставление «субъект — объект» определяет номинативный тип предложения и тип языка (см. Номинативный строй ); противо-по-став-ле-ние «активность — неактивность» субъекта опреде-ля-ет активный тип (см. Активный строй ); противо-по-став-ле-ние «активный субъект и неактивный объект» (в известной степени оно может рассматриваться как совмещение двух предыдущих признаков) характерно для эргативного строя предложения. Категориальные грамматические значения выступают, таким образом, одновременно и как реляционные, синтаксические категории, и как элементарные семантические признаки, семы в лексиконе; например, в русском языке одушевлённость имён существительных выступает как особая категория (сема) в лексиконе и требует особого типа согласования — управления в синтагме, в предложении; в грузинском языке так называемые инверсивные глаголы (глаголы чувств и др.) являются особой категорией лексикона и требуют особого построения предложения.

Семантические отношения описываются семантикой как разделом языкознания с разных точек зрения. К парадигматике относятся группировки слов в системе языка, основой которых выступает оппозиция, — синонимия, антонимия, гипонимия, паронимия, гнездо слов, семья слов, лексико-семантическая группа, а также наиболее общая группировка слов — поле . Различаются поля двух основных видов: 1) объединения слов по их отношению к одной предметной области — предметные, или денотатные, поля, например цветообозначения, имена растений, животных, мер и весов, времени и т. д.; 2) объединения слов по их отношению к одной сфере представлений или понятий — понятийные, или сигнификатные, поля, например обозначения состояний духа (чувств радости, горя, долга), процессов мышления, восприятия (видения, обоняния, слуха, осязания), возможности, необходимости и т. п. В предметных полях слова организованы преимущественно по принципу «пространство» и по принципам соотношения вещей: часть и целое, функция (назначение) и ее аргументы (производитель, агенс, инструмент, результат); в понятийных полях — преимущественно по принципу «время» и по принципам соотношения понятий (подчинение, гипонимия, антонимия и др.). Парадигматические отношения формализуются с помощью математической теории множеств.

К синтагматике относят группировки слов по их расположению в речи относительно друг друга (сочетаемость , аранжировка). Основой этих отношений выступает дистрибуция (см. Дистрибутивный анализ ). Они формализуются с помощью математической теории вероятностей, статистико-вероятностного подхода, исчисления предикатов и исчисления высказываний, теории алгоритмов.

При соотнесении результатов описания семантики в парадигматике и синтагматике выявляются некоторые их общие черты, наличие семантических инвариантов, а также более мелкие и более универсальные, чем слово, семантические единицы — семантические признаки , или семы (называемые также компонентом, иногда семантическим параметром или функцией). Основные семы в лексике совпадают с категориальными грамматическими значениями в грамматике (граммемы). В парадигматике сема выявляется как минимальный признак оппозиции, а в синтагматике — как минимальный признак сочетаемости. Например, глаголы «гореть» и «сжигать» в парадигматике противопоставлены по признаку ‘состояние’ — ‘вызывание к жизни, каузация этого состояния’, а в синтагматике один из этих признаков у глагола «сжигать» требует активного субъекта, способного к каузации («человек», «противник», «кочегар» и т. п.), в то время как у глагола «гореть» один из этих признаков требует субъекта состояния («уголь», «рукопись», «поселок» и т. п.). Таким образом, в предложении всегда оказывается некоторый общий признак субъекта и предиката — семантический компонент (сема).

Семантика слов в разных языках может быть в значительной степени сведена к различным совокупностям одних и тех же или сходных семантических признаков. Например, набор признаков: 1) ‘твёрдое образование’, 2) ‘в теле животного, в мясе’, 3) ‘в теле рыбы, в рыбе’, 4) ‘в составе растения, в растении’, — в русском языке распределен иначе, чем во французском языке. 1‑й, 2‑й, 3‑й признаки сведены в русском языке в слове «кость», 1‑й, 4‑й — в слове «ость»; во французском языке 1‑й, 2‑й —в слове os , 1‑й, 3‑й, 4‑й — в слове arête . Поля в семантике в конечном счете также организованы на основе сходств и различий не слов, а семантических признаков, поэтому одно и то же слово может входить (по разным признакам) в несколько семантических полей.

Семантика естественного языка закрепляет результаты отражения и познания объективного мира, достигнутые в общественной практике людей. Так, европейская культура выработала понятия «быть», «иметь», «время», «прошлое», «настоящее», «будущее», «форма», «содержание» и другие, которые выражаются соответствующими словами и грамматическими формами в каждом европейском языке. Те же понятия в той же комбинации признаков могут отсутствовать в других языках; например, в языке хопи (язык североамериканских индейцев) нет существительных типа «весна», «зима», «настоящее», «будущее», а соответствующие (но не тождественные) понятия передаются в виде наречий — «когда тепло» и т. п.; «дождь» — объект (предмет) в индоевропейских языках — категоризован как процесс (букв. — ‘он опускается’) в американо-индейском языке хупа. Вместе с тем противопоставление объекта и процесса, объекта и признака объективно и универсально — в каждом языке они существуют как противопоставление имени и предиката в высказывании. Таким образом, лексика, национально своеобразная и исторически изменчивая, выступает также как «техника» оформления более универсальных и исторически устойчивых сущностей семантики, подчиняющихся лишь фундаментальным законам эволюции.

Семантика предложения (высказывания) определяется, с одной стороны, предметной областью (которая может быть различно структурирована в различных. ареалах мира, ср., например, противопоставление «активного», человеческого начала и «неактивного», природного в «активных» языках американских индейцев), с другой стороны — одним и тем же коммуникативным назначением для всех языков мира. Последнее определяет её универсальные черты. В предложении формируются общие для всех языков закономерности отношения субъекта и предиката. Там же берут начало универсальные законы исторических изменений в семантике: формирование субъектных языковых выражений и отличных от них предикатных выражений: метафоризация лексических значений, по-разному протекающая в позиции субъекта и в позиции предиката; перенос лексического значения по языковой функции (например, обозначение процесса всегда может превратиться в обозначение результата, ср. «организация» как процесс и «организация» как результат, учреждение) и др.

Близость предложений по смыслу (сигнификатная, интенсиональная) при возможном различии по предмету обозначения (денотату, или референту) — источник существования трансформаций (напр.: «Рабочие строят дом» — «Дом строится рабочими», так называемая трансформация залога); близость предложений по предмету обозначения при различиях по смыслу — источник существования перифраз (например: «Пётр покупает что-либо у Ивана» — «Иван продаёт что-либо Петру»), Отношения предложений как в парадигматике (например, интенсиональное и экстенсиональное тождество), так и в синтагматике (например, связь предложений в тексте) составляют основное направление научного поиска в семантике предложения.

Различие понятий парадигматики, синтагматики и др. (используемых в современном языкознании одновременно) первоначально было связано с разными подходами в истории семантики как науки.

Для семантики как науки (как и для семантики языка) характерен кумулятивный тип развития: этапы становления науки формируются в постоянные течения в ней.

Семантика как наука начинает развиваться во 2‑й половине 19 в., когда на основе пионерских идей В. фон Гумбольдта, высказанных еще в начале века, появились фундаментальные лингвистико-гносеологические концепции Х. Штейнталя, А. А. Потебни и В. Вундта, определившие 1‑й этап в развитии семантики, который можно назвать психологическим и эволюционным. Для этого этапа характерен широкий эволюционный (но не всегда конкретно-исторический) подход к культуре и уподобление языковой семантики психологии народа. Единство семантики объясняется при этом едиными психологическими закономерностями человечества, а различия — различием «психологии народов». Согласно учению Потебни, мышление эволюционирует в теснейшей связи с языком по закономерностям, которые носят семантический характер (т. е., в понимании Потебни, психологический, но не логический). Важнейшая из закономерностей — постоянные знаковые замещения, происходящие как в слове («внутренняя форма слова»), так и в предложении («замены частей речи»). Потебня впервые обосновал эти тезисы многочисленными фактами. Как и Вундт, он рассматривал эти закономерности в тесной связи с «народной жизнью», проявляющейся также в области фольклора и «народной психологии» (ряд воззрений Потебни почти буквально совпадает с воззрениями историка литературы А. Н. Веселовского в области исторической поэтики). Слабыми сторонами теоретических взглядов этого периода являются отказ от рассмотрения логических закономерностей в пользу исключительно психологических и недостаточное внимание к конкретной истории, отодвинутой на второй план идеями общей эволюции и универсальной типологии. В 20 в. глобальные идеи эволюции и типологии послужили отправной точкой для концепций «языковой картины мира» (неогумбольдтианство в ФРГ, концепции Э. Сепира и Б. Л. Уорфа в США и др.), для фундаментальной семантико-синтаксической концепции И. И. Мещанинова, но они же привели к отказу от конкретного исторического изучения семантики в формах морфологии и лексики в «новом учении о языке» Н. Я. Марра. Однако Марру принадлежит обобщение принципа «функциональной семантики», т. е. переноса названия со старого предмета на новый, который стал выполнять функцию прежнего в материальной культуре (например, русские консервный нож , отбойный молоток ; древнеиндийское takṣ = ‘резать, тесать’ отражает ранний этап этого индоевропейского корня, в то время как лат. tex- ‘ткать’ — более поздний этап, когда термины плетения из прутьев были перенесены на ткачество).

2‑й этап , сравнительно-исторический, ознаменовался выделением семантики в особую область языкознания под наименованием «семасиология » (в трудах М. М. Покровского и других русских и немецких ученых) или «семантика» (первоначально в 1883 в работе М. Бреаля, а затем и других французских лингвистов). Этот период характеризуется внедрением в семантику общих принципов конкретно-исторического сравнительного исследования и попыткой формулирования — в основном удавшейся — исторических законов семантики. Так, Покровский сформулировал следующие основные положения: 1) законы семантики выявляются не в отдельных словах, а в группах и системах слов, в «полях слов»; 2) эти группы — двух родов: объединения внутриязыковые, по «сферам представлений» (или, в современной терминологии, сигнификатные), и объединения внеязыковые, по предметным областям, например понятия «ярмарки», «рынка», «игр и зрелищ», «мер и весов» и т. п. В объединениях внеязыковых действуют конкретно-исторические закономерности, связанные с производственной и социальной жизнью общества: в объединениях внутриязыковых действуют иные, психологические закономерности; те и другие могут комбинироваться, приводя, в частности, к концептуализации духовного мира по образцу материального (например, философский термин «материя» восходит к латинскому māteria ‘древесина, основа ствола’ и того же корня, что русское «мать»), ср. выше о копировании предметного мира в сигнификатной сфере семантики; 3) универсальные, главным образом синтаксические, закономерности связаны с построением и преобразованием предложений (высказываний), напр. переход от абстракции процесса, от глагола, к обозначению материального результата процесса, предмета: «учреждение» ‘установление’ → «учреждение» ‘общественная или государственная организация’. Внеязыковые объединения слов и закономерности семантики стали основным предметом исследований учёных, группировавшихся вокруг журнала «Wörter und Sachen » («Слова и вещи», 1909—).

Сравнительно-исторический подход развивается в дальнейшем и в современных исследованиях, главным образом в связи с изучением этимологии. Основываясь на идеях «функциональной семантики» и «полей», О. Н. Трубачёв (1966) показал массовый переход древних индоевропейских терминов плетения и гончарного производства на ткачество; см. также: под его редакцией многотомное издание «Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд», в. 1—15, 1974—88; «Словарь индоевропейских социальных терминов» Э. Бенвениста, т. 1—2, 1969; «Историко-этимологический словарь осетинского языка» В. И. Абаева, т. 1—3, 1958—79, «Индоевропейский язык и индоевропейцы» Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова, т. 1—2, 1984, и др. Особую ветвь составляет исследование терминов духовной культуры, которое в России было начато «Филологическими разысканиями» Я. Грота (1873) и в СССР продолжено работами В. В. Виноградова, Ю. С. Сорокина, В. В. Веселитского, Р. А. Будагова, Ю. А. Бельчикова и др.

Универсально-синтаксический подход, в рамках этого этапа только намеченный, получил полное развитие позже.

3‑й этап начинается приблизительно в 20‑х гг. 20 в. Он характеризуется сближением семантики с логикой и философией, ориентацией на синтаксис, поэтому его можно назвать синтактико-семантическим или логико-семантическим. Для этого этапа характерны следующие основные теоретические положения: 1) объективный мир рассматривается не как совокупность «вещей», а как совокупность происходящих событий или «фактов», соответственно основной ячейкой семантики признаётся не слово — название вещи, а высказывание о факте — предложение; 2) некоторые слова языка имеют непосредственные «выходы» к внеязыковой реальности, они определимы в терминах наблюдаемых предметов или фактов, например «лес», «шуметь», «дети», «гулять»: ‘лес шумит’, ‘дети гуляют’; другие слова и выражения языка определимы только через их внутриязыковые преобразования, совершающиеся посредством предложения, например «шум», «прогулка» опреде-ли-мы через ‘шум леса’, ‘прогулка детей’ и в конечном счете сводимы к ‘лес шумит’, ‘дети гуляют’; 3) для последних главным приёмом анализа является характер взаимного расположения таких слов и выражений в предложении и в речи вообще — их дистрибуция, а также их взаимные преобра-зо-ва-ния — трансформации (см. Трансформационный метод ), перифразы , функции; 4) описа-ние первич-ных, исход-ных значений, к которым сводимы остальные, составляют особую задачу — так называемое установление «семантических примитивов». Эти языковедческие воззрения формиро-ва-лись и соответствующие им задачи ставились и решались в тесной связи с эволюцией обще-методо-ло-ги-че-ских взглядов на язык (см. Методология в языкознании, Метод в языкознании). Первоначально они возникли в англо-американском языкознании, где оказались тесно связанными с общей эволюцией логического позитивизма — от «логического атомизма» Б. Рассела и раннего Л. Витгенштейна (работы 20‑х гг.) до «логического анализа языка» 50—70‑х гг. (работы Витгенштейна, А. Дж. Айера, У. О. Куайна, Дж. Р. Сёрла, П. Ф. Стросона, З. Вендлера и др.). В ранний период, связанный с логическим атомизмом, преобладало стремление установить некоторые «первичные», «ядерные» и т. п. выражения (главным образом предложения), от которых можно было бы производить путем различных трансформаций другие выражения. В более поздний период, связанный с логическим анализом, устанавливается взгляд на «значение как употребление» («Значение не есть какой-либо объект, соотнесенный с данным словом; значение слова есть его использование в языке» — тезис Витгенштейна). Существует прямая связь между этим утверждением и понятием дистрибуции в семантике у американских лингвистов: значение слова есть совокупность его окружений другими словами, совместно с которыми данное слово встречается при его использовании в языке. Несмотря на ограниченность такого понимания значения, дистрибутивный анализ значений сыграл свою роль в развитии семантики и, как частный прием, продолжает использоваться.

К началу 70‑х гг., главным образом в советском языкознании, благодаря критике советскими языковедами дистрибутивного анализа устанавливается более гармоничный и полный, комплекс-ный подход к семантическим явлениям. С одной стороны, исследуются объективные, внеязыковые, денотатные связи слов и других знаков и высказываний, отражение действительности в их семантике, для чего применяются особые методы (см. Тезаурус , Компонентного анализа метод , Оппозиции ) в работах Ю. Н. Караулова, Л. А. Новикова, А. А. Уфимцевой и др. С другой стороны, исследуются их внутриязыковые связи, для чего применяются иные методы (трансформационный анализ, дистрибутивный анализ, перифразирование) в работах В. А. Звегинцева, Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, Е. В. Падучевой, О. Н. Селиверстовой и др. При этом основной ориентацией становится анализ не абстрактного, изолированного предложения, а рассмотрение предложения в реальной речи, в диалоге или тексте, с учетом прагматики языка. Продолжаются исследования так называемой грамматической семантики, главным образом семантики морфологических форм (А. В. Бондарко, Т. В. Булыгина и др.). Поиски «семантических примитивов» остаются само-стоя-тель-ной задачей семантики (например, работы А. Вежбицкой).

Грот Я., Филологические разыскания. Материалы для словаря, грамматики и истории русского языка, 4 изд., СПБ, 1999 г.;
Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1990 г.;
Покровский М. М., Избранные работы по языкознанию, М., 1999 г.;
Новое в лингвистике, в. 2 — Проблема значения. М., 1992 г.;
Сорокин Ю. С., Развитие словарного состава русского литературного языка 90‑х г. 20 в., М.—Л., 1995 г.;
Трубачёв О. Н., Ремесленная терминология в славянских языках. (Этимология и опыт групповой реконструкции). М., 1996 г.;
Уфимцева А. А., Слово в лексико-семантической системе языка, М., 1998 г.;
Будагов Р. А., История слов в истории общества, М., 1991 г.;
Шмелёв Д. Н., Проблемы семантического анализа лексики. М., 1993 г.;
Апресян Ю. Д., Лексическая семантика. Синонимические средства языка, М., 1994 г.;
Бельчиков Ю. А., Русский литературный язык во второй половине XX в., М., 1994 г. г.;
Бенвенист Э., Общая лингвистика, пер. с франц., М., 1994 г.;
Принципы и методы семантических исследований, М., 1996 г.;
Арутюнова Н. Д., Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы, М., 1996 г.;
Караулов Ю. Н., Общая и русская идеография, М., 1976 г.; Языковая номинация. Общие вопросы, М., 1997 г.;
Виноградов В. В., Избранные труды. Лексикология и лексикография, М., 1997 г.;
Бондарко А. В., Грамматическое значение и смысл. Л., 1988 г.;
Мулуд Н., Анализ и смысл, пер. с франц., М., 1999 г.;
Новое в зарубежной лингвистике, в. 10 — Лингвистическая семантика, М., 1981 г.;
Степанов Ю. С., Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика, М.. 2000 г.

Слово семантика пришло из древнегреческого языка: σημαντικός sēmantikos, что означает «значительная», и как термин оно было впервые использовано французским филологом и историком Мишелем Бреалем.

Семантика - это наука, которая изучает смысл слов (лексическая семантика), множество отдельных букв (в древних алфавитах), предложений - семантические фразы и тексты. Она близка к другим дисциплинам, таким как семиология, логика, психология, теория коммуникации, стилистика, философия языка, лингвистическая антропология и символическая антропология. Набор терминов, имеющих общий семантический фактор, называется семантическим полем.

Вконтакте

Одноклассники

Что такое семантика

Эта наука изучает лингвистический и философский смысл языка, языков программирования, формальных логик, семиотики и проводит анализ текста. Она связана отношением:

с означающими словами;
словами;
фразами;
знаками;
символами и тем, что они означают, их обозначением.

Проблема понимания была предметом многих запросов в течение длительного периода времени, но этим вопросом занимались большей частью психологи, а не лингвисты. Но только в лингвистике изучается интерпретация знаков или символов , используемых в сообществах при определённых обстоятельствах и контекстах. В этом представлении звуки, мимика, язык тела и проксемика имеют семантический (значимый) контент, и каждый из них включает несколько отделений. На письменном языке такие вещи, как структура абзаца и пунктуация, содержат семантический контент.

Формальный анализ семантики пересекается со многими другими областями исследования, включая:

лексикологию;
синтаксис;
прагматику;
этимологию и другие.

Само собой разумеется, определение семантики также является чётко определённой областью в своём праве, часто с синтетическими свойствами. В философии языка, семантика и ссылка тесно связаны. Дальнейшие смежные области включают филологию, связь и семиотику.

Семантика контрастирует с синтаксисом , изучением комбинаторики единиц языка (без ссылки на их смысл) и прагматикой, изучением отношений между символами языка, их значением и пользователями языка. Область исследования в этом случае также имеет существенные связи с различными репрезентативными теориями смысла, включая истинные теории смысла, теории связности смысла и теории соответствий смысла. Каждый из них связан с общим философским исследованием реальности и представлением смысла.

Лингвистика

В лингвистике семантика - это подполе, посвящённое изучению смысла , присущее уровням слов, фраз, предложений и более широким единицам дискурса (анализ текста или повествования). Изучение семантики также тесно связано с субъектами представления, ссылки и обозначения. Основное исследование здесь ориентировано на изучение значения знаков и изучение отношений между различными лингвистическими единицами и соединениями такими как:

омонимия;
синонимия;
антонимия
метонимия;

Ключевой проблемой является то каким образом придать больше смысла крупным фрагментам текста в результате композиции из меньших единиц смысла.

Монтагская грамматика

В конце 1960 годов Ричард Монтегю (семантика википедия) предложил систему определения семантических записей в терминах лямбда-исчисления. Монтегю показал, что смысл текста в целом может быть разложен на значения его частей и в относительно небольших правилах сочетания. Понятие таких смысловых атомов или примитивов является основополагающим для языка мыслительной гипотезы 1970 годов.

Несмотря на свою элегантность, грамматика Монтегю была ограничена зависящей от контекста изменчивостью в смысле слова и привела к нескольким попыткам включения контекста.

По Монтегю язык - это - не набор ярлыков, привязанных к вещам, а набор инструментов, важность элементов которых заключается в том, как они функционируют, а не в их привязанности к вещам.

Конкретным примером этого явления является семантическая неопределённость, значения не являются полными без некоторых элементов контекста. Ни одно слово не имеет значения, которое может быть идентифицировано независимо от того, что ещё находится в его окрестностях.

Формальная семантика

Происходит из работы Монтегю. Высоко-формализованная теория семантики естественного языка, в которой выражениям присваиваются обозначения (значения), такие как индивиды, значения истинности или функции от одного из них к другому. Истина предложения и, что более интересно, его логическое отношение к другим предложениям, затем оценивается относительно текста.

Истинно-условная семантика

Ещё одна формализованная теория, созданная философом Дональдом Дэвидсоном. Целью этой теории является связывание каждого предложения естественного языка с описанием условий, при которых оно истинно , например: «снег белый» является истинным тогда и только тогда, когда снег белый. Задача состоит в том, чтобы прийти к истинным условиям для любых предложений из фиксированных значений, назначенных отдельным словам, и фиксированных правил их объединения.

На практике условно-условная семантика аналогична абстрактной модели; концептуально, однако, они отличаются тем, что истинно-условная семантика стремится связать язык с утверждениями о реальном мире (в форме метаязычных высказываний), а не с абстрактными моделями.

Концептуальная семантика

Эта теория - попытка объяснить свойства структуры аргумента. Предположение, лежащее в основе этой теории, состоит в том, что синтаксические свойства фраз отражают значения слов, которые их возглавляют.

Лексическая семантика

Лингвистическая теория, которая исследует смысл слова. Эта теория понимает, что смысл слова полностью отражается на его контексте . Здесь смысл слова состоит в его контекстуальных отношениях. То есть любая часть предложения, которая имеет смысл и сочетается со значениями других составляющих, обозначается как семантическая составляющая.

Вычислительная семантика

Вычислительная семантика ориентирована на обработку лингвистического значения. Для этого описаны конкретные алгоритмы и архитектура. В этих рамках алгоритмы и архитектуры также анализируются, с точки зрения разрешимости, сложности времени / пространства, требуемых структур данных и протоколов связи.

Содержание статьи

СЕМАНТИКА, в широком смысле слова – анализ отношения между языковыми выражениями и миром, реальным или воображаемым, а также само это отношение (ср. выражение типа семантика слова ) и совокупность таких отношений (так, можно говорить о семантике некоторого языка). Данное отношение состоит в том, что языковые выражения (слова, словосочетания, предложения, тексты) обозначают то, что есть в мире, – предметы, качества (или свойства), действия, способы совершения действий, отношения, ситуации и их последовательности. Термин «семантика» образован от греческого корня, связанного с идеей «обозначения» (ср. semantikos «обозначающий»). Отношения между выражениями естественного языка и действительным или воображаемым миром исследует лингвистическая семантика, являющаяся разделом лингвистики. Семантикой называется также один из разделов формальной логики, описывающий отношения между выражениями искусственных формальных языков и их интерпретацией в некоторой модели мира. В данной статье речь идет о лингвистической семантике.

Семантика как раздел лингвистики отвечает на вопрос, каким образом человек, зная слова и грамматические правила какого-либо естественного языка, оказывается способным передать с их помощью самую разнообразную информацию о мире (в том числе и о собственном внутреннем мире), даже если он впервые сталкивается с такой задачей, и понимать, какую информацию о мире заключает в себе любое обращенное к нему высказывание, даже если он впервые слышит его.

Семантический компонент уже достаточно давно признается необходимой частью полного описания языка – грамматики. Свой вклад в формирование общих принципов семантического описания вносят разные теории языка. Например, для порождающих грамматик принципы построения семантического компонента заложены американскими лингвистами Дж.Катцем и Дж.Фодором и далее развиты Р.Джэкендоффом, а, скажем, для грамматик (моделей) типа «Смысл – Текст» соответствующий компонент разрабатывался представителями Московской семантической школы: Ю.Д.Апресяном, А.К.Жолковским, И.А.Мельчуком и др. Семантический компонент обязательно включает в себя словарь (лексикон), в котором о каждом слове сообщается, что оно обозначает, т.е. каждому слову сопоставляется его значение в данном языке, и правила комбинирования (взаимодействия) значений слов, по которым из них формируется смысл более сложных конструкций, прежде всего предложений.

Значение слова в словаре описывается с помощью словарной дефиниции, илитолкования, которая представляет собой выражение на том же самом естественном языке или же на специально разрабатываемом с этой целью искусственном семантическом языке, в котором значение толкуемого слова представлено более развернуто (эксплицитно) и, в идеале, строго. Так, значение русского слова холостяк в словаре семантического компонента описания русского языка может быть представлено, как это делается в обычных толковых словарях, в виде обычного русского словосочетания "мужчина, достигший брачного возраста и не состоящий и никогда не состоявший в браке" или в виде записи на специальном семантическом языке, например, (l x ) [ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ (x ) & МУЖСКОЙ (x ) & ВЗРОСЛЫЙ (x ) & (СОСТОИТ-В-БРАКЕ (x )]. Различных искусственных семантических языков существует довольно много, и устроены они весьма по-разному.

Как видно из приведенных примеров, при толковании значений слов и словосочетаний с помощью естественного языка получающиеся выражения, а также их отдельные компоненты, если они упоминаются отдельно, принято на письме записывать в одинарных кавычках; в словарях этого не делают, ибо из самой структуры словарной статьи и так ясно, что справа от слова, являющегося входом в статью толкового словаря, стоит именно толкование этого слова (). Естественноязыковые выражения, толкующие значение предложений, обычно записываются в двойных кавычках. Запись слов естественного языка заглавными буквами и с использованием дефисов на непривычных местах означает, что эти слова в данной записи являются элементами искусственного языка, могущими и не совпадать с естественным языком; так, СОСТОИТ-В-БРАКЕ – это один элемент, а не три слова; переменная x и знак конъюнкции & – тоже элементы искусственного языка. Искусственные языки могут применяться для толкования значений как слов, так и предложений. Независимо от того, естественный или искусственный язык применяется для толкования, он по отношению к языку, выражения которого толкуются, имеет статус метаязыка(от греч. meta "после"), т.е. языка, на котором говорят о языке; естественный язык тем самым может быть метаязыком по отношению к самому себе. Элементами метаязыка также могут быть (и нередко являются, например в иллюстрированных словарях) различного рода графические изображения – схемы, рисунки и т.п.

О том, как создаются словарные дефиниции и какие требования к ним предъявляются, будет рассказано ниже.

Семантический компонент полного описания языка представляет собой модель той части знания языка, которая связана с отношением между словами и миром. В этой модели должны получать объяснение такие эмпирическим путем устанавливаемые явления, как равнозначность (синонимия), неоднозначность (полисемия), семантическая аномальность (в том числе противоречивость и тавтологичность) языковых выражений. Так, легко проверить, что для всех носителей русского языка предложение На нем была широкополая шляпа обозначает то же положение дел, что и предложение Он был в шляпе с широкими полями. Считается, что этот факт адекватно отражен в семантическом компоненте описания языка, если, взяв толкования значений соответствующих слов из словаря и действуя по явно оговоренным правилам комбинирования значений, мы получим одинаковые смысловые записи, называемые «семантическими представлениями» или «семантическими интерпретациями» данных предложений. Точно так же все носители русского языка согласятся, что предложение Посещение родственников может быть утомительным обозначает две разные возможности: возможность утомиться, посещая родственников, и возможность утомиться, принимая родственников, которые посетили вас. Значит, в семантическом компоненте данному предложению должны быть сопоставлены два отличающихся друг от друга семантических представления, иначе оно не будет адекватным отражением семантических знаний о русском языке.

В качестве самостоятельной лингвистической дисциплины семантика выделилась сравнительно недавно, в конце 19 в.; сам термин «семантика» для обозначения раздела науки был впервые введен в 1883 французским лингвистом М.Бреалем, интересовавшимся историческим развитием языковых значений. Вплоть до конца 1950-х годов наряду с ним широко использовался также термин «семасиология», ныне сохранившийся лишь в качестве не слишком употребительного названия одного из разделов семантики. Однако вопросы, относящиеся к ведению семантики, ставились и, так или иначе, решались уже в древнейших из известных нам лингвистических традиций. Ведь одной из главных причин, заставляющих нас обращать внимание на язык, является непонимание того, что обозначает обращенное к нам устное или письменное высказывание (текст) или какая-то его часть. Поэтому в изучении языка толкованию отдельных знаков или целых текстов – одному из важнейших видов деятельности в области семантики – издавна принадлежало важное место. Так, в Китае еще в древности создавались словари, содержавшие толкования иероглифов. В Европе античные и средневековые филологи составляли глоссы, т.е. толкования непонятных слов в памятниках письменности. По-настоящему бурное развитие лингвистической семантики началось с 1960-х годов; в настоящее время она является одним из центральных по своему значению разделов науки о языке.

В европейской научной традиции вопрос об отношении между словами и «вещами», предметами, к которым они относились, был впервые поставлен древнегреческими философами, но и по сей день различные аспекты этого отношения продолжают уточняться. Рассмотрим отношение слова к «вещи» более внимательно.

Слова позволяют нам упоминать вещи как в их присутствии, так и в их отсутствие, – упоминать не только то, что находится «здесь», но и то, что находится «там», не только настоящее, но также прошлое и будущее. Разумеется, слово – это просто шум, который стал использоваться для говорения о чем-то; сам по себе этот шум не имеет значения, но приобретает его благодаря своему употреблению в языке. Выучивая значения слов, мы узнаем не какой-либо факт природы, вроде закона тяготения, а своеобразную договоренность о том, какие шумы с какими вещами обычно соотносятся.

Слова языка, будучи употребленными в речи, приобретают отнесенность, или референцию к объектам того мира, о котором делается высказывание. Иначе говоря, они обладают способностью «отсылать» к объектам, вводя эти объекты (разумеется, в идеальной форме) в сознание адресата. (Разумеется, точнее было бы сказать, что говорящие, используя слова, могут «отсылать» к тому или иному фрагменту мира.) Та сущность в мире, к которой относится слово, называется его референтом. Так, если я, описывая кому-то произошедшее событие, говорю: Вчера я посадил под своим окном дерево , то слово дерево отсылает к единичной индивидуальной сущности – тому самому единственному в своем роде дереву, которое я вчера посадил под своим окном. Мы вполне можем сказать, что слово дерево в данном высказывании обозначает это самое посаженное мною дерево. Можно быть, эта реальная индивидуальная сущность и есть значение слова дерево ?

Представители того относительно молодого направления в семантике, которое принято называть «сильной семантикой» (к нему можно отнести «формальную семантику» и другие разновидности теоретико-модельной семантики, следующие за формальной логикой в решении вопроса о характере отношений между языком и миром), дали бы положительный ответ на этот вопрос. Во всяком случае, с точки зрения «сильной семантики» цель семантического описания языка состоит в том, чтобы каждое языковое выражение получило интерпретацию в той или иной модели мира, т.е. чтобы было установлено, соответствует ли этому выражению какой-либо элемент (или конфигурация элементов) модели мира, и если соответствует, то какой (какая). Поэтому проблемы референции (отнесенности к миру) находятся в центре внимания «сильной семантики».

В отличие от этого более традиционная «слабая семантика» при исследовании отношений между языком и миром обходится без непосредственного обращения к действительному положению дел в этом мире. Она признает предметом своего исследования – значением языкового выражения – не сам элемент (фрагмент) мира, к которому это выражение отсылает, а тот способ, которым оно это делает, – те правила употребления, зная которые носитель языка в конкретной ситуации оказывается в состоянии либо осуществить отсылку к миру с помощью этого выражения, либо понять, к чему оно отсылает. В дальнейшем мы будем рассматривать проблемы семантики именно с этой позиции.

Если кто-нибудь захочет изобрести процедуру применения слов к миру, то ему может сначала показаться, что для каждой реальной сущности должно существовать некоторое слово. Но если бы это было так, то число требуемых для этого слов было бы столь же бесконечным, сколь бесконечно число вещей и отношений в природе. Если бы для каждого дерева в мире требовалось отдельное слово, тогда только для одних деревьев потребовалось бы уже несколько миллионов слов плюс столько же для всех насекомых, для всех травинок и т.д. Если бы от языка потребовалось соблюдение принципа «одно слово – одна вещь», то пользоваться таким языком было бы невозможно.

На самом деле существуют некоторые слова (их сравнительно немного), которые действительно соотносятся с единственной вещью, и называются они именами собственными, например Ханс-Кристиан Андерсен или Пекин . Но большинство слов применяются по отношению не к отдельному лицу или вещи, а к группе, или классу вещей. Родовое наименование дерево используется для каждой из тех многих миллиардов вещей, которые мы именуем деревьями. (Существуют также слова, именующие подклассы деревьев, – клён , берёза , вяз и т.д., – но это имена более мелких классов, а не отдельных деревьев.) Бег есть наименование класса действий, отличимых от других действий, – таких, как ползание или ходьба. Голубой есть наименование класса цветов, плавно переходящих на одном конце в зеленый, а на другом – в синий. Над есть наименование класса отношений, а не собственное имя для отношения между лампой у меня на потолке и моим письменным столом, потому что оно прилагается также к отношению между лампой у вас на потолке и вашим письменным столом, а также к неисчислимому множеству других отношений. Таким образом, языки достигли необходимой экономии благодаря использованию наименований классов. Класс, или множество тех сущностей, по отношению к которым может быть использовано данное языковое выражение (в частности, слово), называется денотатом или экстенсионалом этого выражения (часто, впрочем, термин «денотат» используется и как синоним термина «референт», введенного выше). При одном из существующих подходов к определению значения слова в семантике значением называется именно денотат – множество сущностей, которые могут быть обозначены с помощью данного слова. Но более распространено другое понимание значения, при котором оно отождествляется с условиями его применимости.

То, что позволяет нам использовать относительно небольшое число слов для столь многих вещей, есть сходство. Вещи, достаточно сходные друг с другом, мы называем одним и тем же именем. Деревья отличаются друг от друга размерами, очертаниями, распределением листвы, но они обладают некоторыми сходными чертами, позволяющими называть их все деревьями. Когда мы желаем привлечь внимание к различиям внутри этого гигантского общего класса, мы выискиваем более детальные сходства внутри более дробных групп и таким образом отождествляем конкретные виды деревьев. Наконец, если мы намерены многократно упоминать некоторое конкретное дерево, мы можем приписать ему собственное имя (например, Вяз на Поварской ) подобно тому, как мы именуем ребенка или домашнее животное.

Помимо достигаемой экономии языковых средств существование родовых наименований имеет еще одно преимущество: оно подчеркивает сходства между вещами, которые во многих отношениях различны между собой. Померанские шпицы и русские псовые борзые не слишком похожи друг на друга, однако и те и другие принадлежат к классу собак. Готтентот и американский фабрикант во многих отношениях непохожи друг на друга физически и духовно, но оба они принадлежат к классу людей. Однако существование нарицательных имен несет в себе и возможный недостаток: огульное сваливание в кучу непохожих вещей может заставить нас учитывать лишь сходства между вещами, а не различия и потому думать не об отличительных чертах, характеризующих ту или иную отдельную вещь как индивид, а о ярлыке, стоящем на этой вещи (т.е. о родовом термине, применимом ко всем вещам того же класса). «Очередная пенсионерка», – думает продавщица, мысля исключительно ярлыками и стереотипами.

Эти сходства между вещами, конечно, существуют в природе до и независимо от нашего употребления языка. Но то, какие именно из бесчисленных сходств вещей станут основой для классификации, зависит от людей и их интересов. В качестве основания для зачисления птиц и млекопитающих в определенные виды и подвиды биологи обычно используют структуру скелета: если птица имеет одну костную структуру, то она зачисляется в класс X, а если другую – то в класс Y. Можно было бы расклассифицировать птиц не по строению скелета, а по цвету: тогда все желтые птицы получили бы одно родовое наименование, а все красные – другое, независимо от других характеристик. Биологи пока что не классифицировали животных таким способом, главным образом потому, что потомство регулярно имеет то же строение скелета, что и родители, а не тот же цвет, а биологам хотелось бы иметь возможность применять к потомству такое же название, как и к родителям. Но это – решение, принимаемое людьми, а не природой; природные вещи не предстают перед нами с этикетками, сообщающими, в какие разделы классификаций они попадают. Разные группы людей с различными интересами классифицируют вещи по-разному: некоторое животное может быть биологами занесено в одну классификационную рубрику, производителями пушнины – в другую, а кожевниками – в третью.

Подведение природных объектов под классификационные рубрики зачастую бывает делом несложным. Например, животные, именуемые собаками, обычно имеют длинный нос, лают и машут хвостом, когда они рады или возбуждены. Вещи, изготовленные людьми, тоже нередко довольно легко подводятся под видовые рубрики: это здание относится к классу (жилых) домов, то – к классу гаражей, а вон то – к классу сараев и т.д. Но здесь возникает проблема: если человек, скажем, живет в гараже или сарае, то не является ли данное строение также его домом? Если гараж когда-то использовался для размещения автомобилей, но в последние годы используется для хранения дров, то не является ли он сейчас сараем? Производим ли мы отнесение сооружения к тому или иному классу на основе его внешнего облика, или на основе того предназначения, для которого оно был первоначально создано, или же на основе того, для чего оно используется в настоящий момент? Очевидно, что способ отнесения конкретного объекта к классу зависит от используемого нами критерия, а критерий мы выбираем в зависимости от того, какого рода группировки интересуют нас в наибольшей степени.

СЛОВАРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

При использовании нарицательных имен сразу же встает очевидный вопрос о том, каковы будут наши критерии использования любого такого слова: какие условия надо задать, чтобы определить, когда мы должны употреблять именно это слово, а не другое? Мы убедились в том, что предметы действительности имеют сходства друг с другом, т.е. общие черты. Сколь бы многие черты ни объединяли данный предмет с другим предметом, определяющими (отличительными) признаками предмета являются только те черты, при отсутствии которых данное слово к данному предмету не приложимо вообще. Мы не назовем геометрическую фигуру треугольником, если она не обладает следующими тремя признаками: это фигура (1) плоская, (2) замкнутая, (3) ограниченная тремя прямыми линиями. Признаки, служащие условием применимости слова, в своей совокупности образуют сигнификат слова (термин введен в употребление средневековым схоластом Иоанном Солсберийским), или, в другой терминологии, его интенсионал.

В отличие от денотата слова, представляющего собой класс именуемых словом предметов или ситуаций, сигнификат – это не сам класс, а те признаки, на основании которых эти предметы/ситуации объединены в данный класс и противопоставлены членам других классов. В традиционной семантике значением слова в языке считается именно его сигнификат, а не денотат. При этом считается, что слово отсылает к «вещи» (денотату) не непосредственно, а опосредованно, через сигнификат, рассматриваемый как понятие о данном классе вещей, имеющееся в сознании человека.

Многие ученые в настоящее время признают необходимым различать языковое значение слова и связанное с этим словом мыслительное содержание – понятие. И языковое значение, и понятие являются категориями мышления. То и другое суть отражения мира в нашем сознании. Но это разные виды отражения. Если понятие – это полное (на данном уровне познания) отражение в сознании признаков некоторой категории объектов или явлений, то языковое значение фиксирует лишь их различительные признаки. Так, в значение слова река входят такие «дифференциальные признаки» понятия о реке, как "водоем", "незамкнутый", "естественного происхождения", "достаточно большого размера", по которым объект, именуемый рекой , отличается от объектов, именуемых канавой , морем , прудом , озером , ручьем . Понятие же о реке включает, помимо данных, и другие признаки, например "питающийся за счет поверхностного и подземного стока своего бассейна". Можно сказать, что значению слова соответствует «наивное», обиходное понятие о предмете (в отличие от научного). Существенно, что признаки предмета, которые входят в значение некоторого слова, могут не совпадать с признаками, составляющими соответствующее научное понятие. Классический пример расхождения между языковым значением, в котором воплощено наивное представление о вещи, и соответствующим ему научным понятием привел русский лингвист Л.В.Щерба: «Научное представление о прямой (линии) фиксируется в ее определении, которое дает геометрия: „Прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками". Но выражение прямая линия в литературном языке имеет значение, не совпадающее с этим научным представлением. Прямой мы называем в быту линию, которая не уклоняется ни вправо, ни влево (а также ни вверх, ни вниз)».

Итак, описать значение некоторого слова в языке, или истолковать его –значит перечислить в той или иной форме все те признаки «вещи», которые по отдельности являются необходимыми, а в совокупности достаточными условиями для обозначения ее с помощью данного слова. Именно такие отличительные (определяющие, характеристические) признаки должны включаться в определение слов в толковых словарях.

Признаки предмета, не входящие в его словарное определение, называются сопутствующими признаками. Если этим признаком обладают все предметы, к которым приложимо данное слово, то такой признак называется универсальным сопутствующим признаком. Так, если химическая формула H 2 O рассматривается как определение воды, то такие признаки, как замерзание при нуле градусов по Цельсию, прозрачность, обладание определенным весом на единицу объема, будут универсальными сопутствующими признаками воды, так как любой экземпляр воды эти свойства имеет. Тест на то, является ли некоторый признак отличительным, таков: если бы этот признак отсутствовал при том, что присутствовали бы все остальные, стали бы мы по-прежнему заносить этот предмет в класс X? Если ответ отрицателен, тогда данный признак является отличительным.

Существует много таких комбинаций признаков, для которых мы не считаем необходимым специально изобретать слово. Например, мы можем дать родовое наименование всем существам, имеющим четыре ноги и перья; но так как мы пока что не находили никакого существа, имеющего это сочетание признаков, то мы не считаем целесообразным иметь для такого существа какое-либо родовое наименование. Изобретая родовое наименование, приписываемое любому предмету, который имеет данное сочетание признаков, мы договариваемся об определении, а когда мы устанавливаем или передаем, какое сочетание признаков уже было названо определенным словом, то мы сообщаем определение. Договорные определения, равно как приказы и предположения, не являются ни истинными, ни ложными; но определения, включенные в сообщение, свойством истинности/ложности обладают, так как утверждение о том, что определенное слово уже употребляется в данном языке для обозначения любого предмета, обладающего определенным набором признаков, является либо истинным, либо ложным.

Такой смысл термина «определение», или «дефиниция», является наиболее общим, и словари стремятся снабдить нас определениями именно в указанном смысле. Поскольку такие определения представляют собой попытку сформулировать именно сигнификат слова, они могут быть названы сигнификативными или десигнативными. Но дать определение значения слова в самом широком возможном смысле – это значит каким-то образом указать, что данное слово обыкновенно означает. Есть несколько способов достичь этой цели. Рассмотрим их по порядку.

Сигнификативные, или десигнативные определения.

Традиционно полагаемый наиболее точным способ определения значения слова – это задание списка признаков, которые должен иметь предмет, чтобы данное слово (или словосочетание) было к нему применимо. Именно это мы сделали выше в примерах с «треугольником» или «рекой». Это называется десигнативным определением; говорится, что слово обозначает те признаки, которые должен иметь предмет, чтобы это слово было к нему приложимо.

Денотативное определение.

Достаточно часто (если не в большинстве случаев) у людей отсутствует четкое понимание того, каковы отличительные признаки чего-либо; они только знают, что слово применимо к тем или иным конкретным индивидам. «Я не знаю, как определить понятие птицы, – может сказать кто-нибудь, – но я точно знаю, что воробей – птица, дрозд – птица, и попугай Полли – тоже птица». Говорящий упоминает некоторые индивиды или подклассы, к которым приложим данный термин; т.е. он упоминает о некоторых денотатах слова, чтобы истолковать его значение.

Очевидно, что как способ истолкования того, что слово обычно значит, такое определение менее удовлетворительно, нежели приведение сигнификата. Если мы знаем сигнификат слова, мы знаем правило его употребления (подобное тому, которое пытаются давать в словарях) – мы знаем, в каких условиях следует прилагать данное слово к данной ситуации. Но когда мы выучиваем один, два или даже сто денотатов слова, мы не знаем, к каким другим вещам оно может прилагаться, поскольку общее правило у нас пока что отсутствует. Если кто-то знает, что воробьи и дрозды суть птицы, то он еще не знает, к каким другим вещам прикладывается слово птица . После сотни случаев, рассмотрев, какие общие черты имеют все обозначенные вещи, можно будет прийти к некоторой мысли; но в лучшем случае это будет обоснованное предположение. После фиксации сотни случаев появления птиц можно заключить, что птица есть нечто летающее. Конечно, этот вывод будет ложным: летучие мыши летают, но не являются птицами, а страусы являются птицами, но не летают. Этого нельзя узнать из денотата, если только не случилось так, что в составе денотата оказались перечислены страусы; но даже и это не означало бы знания правила употребления слова птица ; можно было бы лишь заключить, что, каково бы ни было это правило, оно не включает такого признака, как способность летать.

Более того, существуют и такие слова, которые вообще не обладают денотатами. Насколько известно, эльфы и домовые в природе не существуют; следовательно, эти слова вообще не имеют денотатов в реальном мире. Мы согласны с тем, что они существуют лишь в человеческом воображении, – можно сказать, что денотатами обладают лишь выражения образ эльфа и образ домового . Однако и эти слова имеют значение, и если бы любому читателю ирландских мифов довелось с этими существами повстречаться, он знал бы, как отличить одно от другого. Несмотря на то что данные слова не обладают денотатами, они имеют вполне четкие сигнификативные определения, так что любое существо, обладающее требуемыми отличительными признаками, могло бы быть опознано как эльф или домовой.

Остенсивные определения.

Остенсивное определение подобно денотативному, однако вместо упоминания примеров птиц (что было бы бессмысленно, если слушатель предварительно не знает значений слов воробей и дрозд ) оно показывает или предъявляет эти примеры. Любой ребенок, выучивающий значения слов, делает это с помощью остенсивных определений. Тому, кто вообще не знает заранее значений никаких слов, другие слова не помогут.

Есть некоторые слова, значения которых люди обычно выучивают остенсивно, хотя они могли бы быть выучены и другими способами. Что означает слово шестиугольник , мы можем узнать из его сигнификативного определения: "любая плоская замкнутая фигура, имеющая шесть сторон, являющихся прямыми линиями", – но мы можем узнать это также из показанного нам рисунка, изображающего шестиугольник. Есть, однако, и такие слова, значение которых, по-видимому, можно выучить только остенсивно, например наименования наших простейших чувственных впечатлений. Сможет ли человек, слепой от рождения, узнать, что означает слово красный , если он никогда не мог увидеть ни одного примера красного? Может ли кто-нибудь понять, что такое боль или гнев , если он сам ни разу не испытывал этих чувств? Слова не могут заменить впечатлений, они лишь помогают нам обозначить те впечатления, которые мы уже получили.

С другой стороны, есть и такие слова, значения которых не могут быть показаны или указаны, а должны быть определены вербально, т.е. с помощью других слов или порой с помощью сочетаний слов с жестами: действительность , бытие , понятие , объяснение и большинство терминов, используемых в той или иной абстрактной дисциплине вроде философии.

Информация, которая связана с некоторым словом, не исчерпывается его значением. Слова обладают также коннотациями (иногда их называют также семантическими ассоциациями), которые не входят в значения слов в строгом понимании и тем самым не отражаются в их толкованиях. Коннотации слова – это несущественные, но устойчивые признаки выражаемого понятия, которые в данной культуре приписываются соответствующему предмету или явлению действительности. Примером коннотаций служат признаки "упрямства" и "тупости" у слова осел , признак "монотонности" у слова пилить , признаки "быстроты" и "непостоянства" у слова ветер .

Итак, наиболее точным или, во всяком случае, предпочтительным способом определения значения слова в семантике считается (или, по крайней мере, до недавнего времени считалось, см . КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА) задание списка признаков, которые должен иметь предмет, чтобы данное слово (или словосочетание) было к нему применимо. Но каким образом выделяются признаки, составляющие толкование?

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Выделение используемых при толковании слова признаков осуществляется на основе сопоставления данного слова с другими словами, близкими к нему по значению, т.е. относящимися к той же предметной или понятийной области. Для обозначения группы слов, соотносящихся с одной и той же областью представлений и как бы без остатка расчленяющих ее на части, соответствующие значениям этих слов, немецкий лингвист Й.Трир ввел понятие семантического поля. Примеры семантических полей: поле времени, поле животноводства, поле имен родства, поле цветообозначений, поле глаголов движения, поле направительных предлогов и т.п. Внутри семантического поля слова связаны между собой семантическими отношениями. Установление типов таких отношений и выявление их наличия между словами в рамках конкретных семантических полей традиционно считается одной из главных задач лексической семантики.

В лексике принято выделять следующие типы семантических отношений.

Синонимия.

К этому типу относятся отношения, основанные на полном или частичном совпадении значений. Слова, связываемые отношением синонимии, называются синонимами. В зависимости от того, допускаются ли вообще различия в значении слов и если допускаются, то какие, выделяются разновидности синонимии и синонимов. Отношение полной или точной синонимии связывает между собой слова, которые не обнаруживают никаких семантических различий. Точная синонимия – явление редкое, что обычно объясняют избыточностью кодирования одного и того же содержания разными формальными средствами. Примеры кандидатов в точные синонимы в русском языке: бегемот – гиппопотам ; бросать – кидать ; глядеть – смотреть ; плебисцит – референдум ; везде – всюду ; заснуть – уснуть. Если означаемые двух слов совпадают во всем, кроме экспрессивно-оценочных элементов их значения, то связывающее их отношение называют (экспрессивно-) стилистической синонимией. Примеры экспрессивно-стилистических синонимов: убегать – драпать – улепетывать или англ. policeman – cop "полицейский".

Слова, значения которых достаточно близки, но содержат и различающие их признаки, называются квазисинонимами. Например, квазисинонимичны слова приказывать и требовать : и то и другое обозначает побуждение адресата к действию, которое тот, с точки зрения побуждающего, должен выполнить. Но если приказывать может только тот, кто тем или иным образом контролирует ситуацию (благодаря своему авторитету, социальному положению или просто оружию в руках), то требовать может и тот, кто не является хозяином положения, но считает, что в данном случае на его стороне закон или другая правовая норма. Так, обыватель, у которого милиционер отобрал паспорт, может потребовать , но не приказать последнему вернуть его. Среди разновидностей квазисинонимии особо выделяются гипонимия и несовместимость.

Гипонимия.

Гипонимическое, или родо-видовое отношение связывает слово, обозначающее род сущностей или явлений со словами, обозначающими виды, выделяемые в рамках этого рода. Этим отношением связаны слова в парах дерево – дуб ; родственник – племянник ; цвет – синий ; передвигаться – идти ; сосуд – стакан. Слово, выражающее более общее понятие в этой разновидности семантических отношений, называется гиперонимом, а слово, обозначающее частный случай, вид указанного рода объектов или явлений, называется гипонимом. Слова, имеющие общий гипероним, называются согипонимами (иликогипонимами). Так, слово дерево является гиперонимом по отношению к словам дуб , ясень , береза , пальма , саксаул и т.п., которые являются согипонимами.

Несовместимость

– это отношение между когипонимами. Так, в отношении несовместимости находятся слова мать и отец , идти и бежать , сладкий и соленый и т.п. Эти слова несовместимы в том смысле, что они не могут одновременно характеризовать одно и то же явление, относиться к одному и тому же объекту. Иначе говоря, денотаты (экстенсионалы) слов, связанных отношением несовместимости, не пересекаются, при том что сигнификаты их имеют общую часть – совокупность признаков, составляющих сигнификат их общего гиперонима. В этом отличие несовместимости от простого различия по смыслу. Так, слова юноша и поэт имеют разные значения, но они не связаны отношением несовместимости (множества юношей и поэтов могут пересекаться), тогда как слова юноша и старик несовместимы по значению. Слова могут находиться в отношении несовместимости и в том случае, когда в языке отсутствует слово, выражающее то родовое общее понятие, виды которого обозначают эти слова. Так, например, нет слова, которое выражало бы родовое понятие для находящихся в отношении несовместимости слов отличник , хорошист , троечник и т.д.

Отношение «часть – целое»

связывает имя некоторого объекта с именами его составных частей. Так, слово дерево связано отношением «часть – целое» со словами ветка , лист , ствол , корни. В отличие от представителей некоторого вида, каждый из которых одновременно является и представителем соответствующего рода (напр., дуб / береза / ольха и т.п. суть деревья ), ни одна из частей целого не является сама по себе целым (напр., ни ветка , ни лист , ни ствол , ни корни не есть дерево ).

Антонимия.

Это отношение основано на противоположности выражаемых словами понятий. Три основные разновидности антонимии различаются по характеру противоположности. Отношение дополнительности, или комплементарная антонимия предполагает такую ситуацию, при которой утверждение того, что обозначает один из антонимов, влечет отрицание того, что обозначает второй, например сухой – влажный , спать – бодрствовать , с – без. Дополнительность можно рассматривать как особый случай несовместимости, когда некая общая для двух слов содержательная область полностью распределяется между их значениями. Отношениевекторной антонимии связывает слова, обозначающие разнонаправленные действия: влететь – вылететь , здороваться – прощаться , замерзать – оттаивать и т.п. Отношение контрарной антонимии связывает слова, в значение которых входит указание на противоположные зоны шкалы, соответствующей тому или иному измерению или параметру объекта или явления, например такому, как размер, температура, интенсивность, скорость и т.п. Иначе говоря, этот вид антонимии характерен для слов с «параметрическим» значением: большой – маленький , широкий – узкий , жара – мороз , высоко – низко , ползти – лететь (о времени) и т.п. В отличие от комплементарной антонимии слова, связанные этим отношением, не покрывают своими значениями всю шкалу, поскольку ее средняя часть обозначается какими-то другими выражениями.

Конверсивность.

Это семантическое отношение может связывать слова, обозначающие ситуации, число участников которых не меньше двух. Конверсивами называются слова, которые описывают одну и ту же ситуацию, но рассматриваемую с точки зрения разных ее участников: выиграть – проиграть , над – под , иметь – принадлежать , младше – старше и т.п. Так, одно и то же положение дел может быть описано и как Х опережает Y-а на 10 очков , и как Y отстает от Х-а на 10 очков , но в первом случае благодаря использованию глагола опережать главным действующим лицом представлен Х , а во втором глагол отставать ставит в центр внимания другого участника – Y-а .

Разумеется, рассмотренными выше отношениями не исчерпывается множество системных семантических отношений между словами в языке. Многие другие отношения, которые Ю.Д.Апресян назвал отношениями семантической производности, выделены и описаны в модели «смысл – текст» в качестве лексических функций – замен, которые сопоставляют любому слову, к которому они в принципе применимы, другое слово (слова), определенным образом связанное с ним по значению. Например, лексическая функция Sing сопоставляется слову, обозначающему гомогенное целое, слово, обозначающее один элемент, или квант этого целого. Так, Sing (бусы ) = бусина ; Sing (флот ) = корабль ; Sing (целовать ) = поцеловать и т.д., а лексическая функция Able i связывает название ситуации с названием типового свойства i-го участника этой ситуации. Так, Able 1 (плакать ) = слезливый; Able 2 (перевозить )= транспортабельный.

МЕТОДЫ СЕМАНТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

В семантике используется широкий спектр исследовательских методов – от общенаучных методов наблюдения (включая играющую в семантике важнейшую роль интроспекцию, т.е. наблюдение за своим собственным внутренним миром), моделирования и эксперимента до частных методов, зачастую опирающихся на достижения смежных наук – например, логики (пресуппозиционный анализ) и психологии (различного рода ассоциативные эксперименты). Наибольшую известность из собственно семантических методов получил метод компонентного анализа.

Компонентный анализ значения

в самом широком смысле представляет собой набор процедур, в результате которых слову сопоставляется его определение, представляющее собой тем или иным способом структурированный набор семантических компонентов, задающих условия применимости данного слова.

Чтобы дать некоторое представление о компонентном анализе значения как методе получения словарного определения слова, продемонстрируем один из его вариантов на конкретном примере анализа значения слова журнал . Вначале надо отыскать слово или словосочетание, обозначающее род вещей, видом которого являются журналы. Таким словосочетанием будет периодическое издание. Значение этого родового по отношению к слову журнал наименования (гиперонима) будет первым семантическим компонентом, входящим в дефиницию слова журнал . Этот компонент – "периодическое издание"– отражает признаки, общие у журнала с другими вещами того же рода (эти признаки – "издание" и "периодичность" – получают эксплицитное, т.е. явное выражение в составе словосочетания периодическое издание ). Такие признаки в составе значения слова называются интегральными семантическими признаками . Теперь надо найти все слова, обозначающие другие виды периодических изданий, и, мысленно сравнивая объекты, обозначаемые словом журнал , с объектами, обозначаемыми каждым из них, выявить те признаки, по которым журналы отличаются от других видов периодики. Такие признаки в составе значения слова называются дифференциальными семантическими признаками . Помимо журналов периодическими изданиями являются газеты , бюллетени и каталоги. От газет журналы отличаются тем, что они сброшюрованы. Если печатное издание не сброшюровано, оно не может быть названо журналом. От бюллетеней и каталогов журналы отличаются по другому признаку, относящемуся не к форме издания, а к его содержанию: если в журналах публикуются преимущественно тексты, относящиеся к публицистике, а также к научной или художественной литературе (статьи, очерки, информационные сообщения, фельетоны, интервью, рассказы и даже главы романов), то бюллетени создаются в первую очередь для публикации официальных документов (законов, указов, инструкций и т.п.), создаваемых издающими бюллетени организациями, а также поставляемой этими организациями справочной информации, а каталоги – для публикации данных о товарах или услугах, предлагаемых той или иной фирмой. Таким образом, в толкование слова журнал следует включить два компонента, соответствующих двум дифференциальным признакам обозначаемого класса объектов, характеризующих их со стороны внешнего вида и со стороны содержания.

Одно из направлений в рамках компонентного анализа значений, развиваемое в трудах А.Вежбицкой и ее последователей, исходит из того, что значения всех слов во всех языках могут быть описаны с помощью одного и того же ограниченного набора из нескольких десятков элементов, неразложимых, как атомы в физике, – семантических примитивов, соответствующих значениям слов, предположительно встречающихся в любом языке и составляющих его понятийную основу. К семантическим примитивам относятся "я", "ты", "кто-то", "что-то", "люди", "думать", "говорить", "знать", "чувствовать", "хотеть", "этот", "тот же самый", "другой", "один", "два", "много", "все", "делать", "случаться", "нет", "если", "мочь", "подобно", "потому что", "очень", "когда", "где", "после", "до", "под", "над", "иметь части", "вид (чего-л.)", "хороший", "плохой", "большой", "маленький" и, возможно, некоторые другие. Это направление развивает идеи философов эпохи Просвещения (Декарта, Ньютона, Лейбница), пытавшихся разработать особый язык мысли (lingua mentalis), посредством которого можно было бы истолковать значения всех слов обычного языка.

Компонентный анализ значений слов способствовал проникновению в семантику экспериментальных методов исследования.

Эксперимент в семантике.

Как и в прежние времена, основным методом выявления значения слова в лексической семантике остается интроспекция, т.е. наблюдение лингвиста над теми идеальными сущностями, которые связаны с данным словом в его собственном сознании. Естественно, если объектом семантического исследования является родной язык, то лингвист, будучи его носителем, может полагаться на собственное знание языка и делать выводы о значении слова, опираясь на собственную интуицию, на то, как он сам употребляет и понимает слово. В случае же изучения семантики неродного языка семантический анализ должен обязательно опираться на некоторый корпус употреблений изучаемых слов с их контекстами, извлекаемый из различных текстов устной и письменной речи, признаваемых авторитетными образцами соответствующего литературного языка или какого-либо из его подъязыков. И те правильные употребления слова, которые лингвист порождает сам, и те, которые он извлекает из текстов, образуют, так сказать, «положительный» языковой материал, осмысляя который лингвист формулирует для себя гипотезу о значении изучаемых выражений.

Эксперимент в семантике служит для того, чтобы подтвердить или опровергнуть семантические гипотезы, выдвигаемые на основе наблюдений над употреблениями слов, которые признаются правильными. Экспериментировать лингвист может и с собственным языковым сознанием, если он изучает родной язык, и с сознанием других носителей языка (что необходимо при изучении неродного языка).

Важнейший вид эксперимента в семантике (в отечественной лингвистике впервые предложенный академиком Л.В.Щербой в 1931 в статье О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании ) состоит в том, что исследователь для проверки правильности своих предположений о значении того или иного слова должен пробовать употребить это слово в контекстах, отличных от тех, в которых оно уже встретилось. Получаемый в результате такого эксперимента языковой материал будет содержать наряду с правильными, возможными фразами с данным словом также и неправильные, отклоняющиеся от нормы и по этой причине никогда не встречающиеся в текстах, воплощающих языковую норму. Эти неправильные фразы образуют так называемый «отрицательный языковой материал», роль которого в семантическом исследовании громадна, поскольку на его основе можно выявить те элементы значения слова, которые препятствуют его употреблению в данном контексте. (Отрицательный языковой материал встречается в текстах художественных произведений, авторы которых используют нарушение языковой нормы как художественный прием, ср., например, следующие семантически аномальные – что принято отмечать звездочкой перед соответствующим языковым выражением – фразы из произведений Андрея Платонова: *Они присутствовали на этом собрании уже загодя ; *Умрищев взял из-под стола следующую книгу и заинтересовался ею ; звездочка перед языковым выражением показывает его неправильность с точки зрения языковой нормы.) Иными словами, в ходе эксперимента описанного типа лингвист порождает семантически аномальные фразы с данным словом и проверяет, можно ли на основе его предположения о значении некоторого слова объяснить аномальность его употребления в заданном контексте. Если можно, то это подтверждает гипотезу, если нельзя, то первоначальную гипотезу следует уточнить.

Например, если мы предположили, что в значение глагола предлагать (Х предлагает Y-у Р ) входит компонент "Х считает что Y может быть заинтересован в P", на что указывают типовые употребления вроде Он предложил мне сыграть в шахматы / (выпить ) чаю / интересную работу и т.п., то мы будем подставлять это слово в контексты, в которых Х никак не может считать, что предлагаемое действие в интересах Y-а, например в контекст, в котором Х в грубой форме побуждает Y-а покинуть помещение, считая, что по своей воле Y этого не сделает. Фраза *Он предложил мне убраться вон явно аномальна, что естественно объясняется исходной гипотезой и тем самым подтверждает ее. Аналогичным образом аномальная фраза *Заключенный ночью расколол решетку на окне камеры и бежал подтверждает предположение о том, что объект действия расколоть должен быть из хрупкого материала, поскольку именно отсутствием этого свойства у железных тюремных решеток естественно объясняется неправильность употребления глагола в данном контексте.

Другой тип экспериментов предполагает использование самих предметов или физических явлений, входящих в денотат слова. Впрочем, во многих случаях сами предметы можно заменить их изображениями. Обычно такие эксперименты проводятся с привлечением информантов-носителей языка и имеют целью установить, от какого именно параметра предмета или явления зависит возможность употребить для его обозначения конкретное слово. Характерный пример подобного эксперимента описан в работе американского лингвиста У.Лабова Структура денотативных значений (1978, рус. пер. 1983), посвященной исследованию значений слов, обозначающих сосуды в разных языках. Эксперимент состоит в том, что информанту показывают различные изображения сосудов в случайном порядке и просят назвать очередной сосуд. В изображениях варьируют следующие параметры: отношение ширины сосуда к высоте; форма (чашеобразная, цилиндрическая, усеченный конус, призма); наличие / отсутствие ручки; наличие / отсутствие ножки. Кроме самих изображений, варьирует и «контекст», в котором фигурирует предмет: 1) «нейтральный», т.е. вне ситуации; 2) «кофе» – назвать сосуд в ситуации, когда некто, помешивая ложечкой сахар, пьет кофе из этого сосуда; 3) «пища» – сосуд стоит на обеденном столе и наполнен картофельным пюре; 4) «суп»; 5) «цветы» – сосуд с цветами изображен стоящим на полке. Варьирует и материал, о котором информантам сообщалось устно. Анализ ответов информантов позволяет выявить зависимость употребления каждого слова от определенных свойств денотата. Эти свойства, а также их отражение в сознании носителей языка и будут кандидатами в дифференциальные семантические компоненты, составляющие значение данного слова. Среди них при этом выделяются категориальные компоненты, образующие необходимые условия применения данного слова. Например, англ. goblet "бокал" в качестве категориального признака имеет "наличие ножки": если у сосуда нет ножки, то слово goblet для его обозначения никогда не используется. Другой вид компонентов – вероятностные: они отображают такие свойства, которые обычно, но не всегда имеют денотаты, обозначаемые данным словом. Например, сосуд, обозначаемый английским словом cup "чашка", обычно имеет ручку, но, как показал эксперимент, для называния сосуда этим именем наличие данного признака не обязательно.

В рамках компонентного анализа был выработан целый ряд семантических тестов разного типа, которые применяются как для выявления определенных семантических характеристик слова, так и для проверки семантических гипотез. Большой вклад в их разработку внесли Э.Бендикс и Дж.Лич. Например, суть «теста на свободную интерпретацию» состоит в обращении к информанту с просьбой проинтерпретировать (эксплицировать, разъяснить) то или иное выражение или различие между двумя выражениями. Лингвист обращается к информанту с вопросами типа: «Что это значит?» или «Если бы Вы услышали, что кто-то сказал это, то что, по Вашему мнению, он имел бы в виду?»

Если мы хотим выяснить семантическое различие между двумя словами, то мы строим тестовые выражения как минимальные пары, то есть они должны совпадать во всем, кроме одного слова. Так, если нас интересует, в чем разница между значениями слов просить и приказывать , мы обратимся к информанту с вопросом: «В чем разница в значении между Он попросил меня сделать это и Он приказал мне сделать это »? Этот тест может использоваться на этапе формирования семантической гипотезы.

Когда мы уже имеем гипотезу, проверить ее правильность можно с помощью более жестких тестов с несколькими альтернативными ответами, например с помощью «импликативного теста», в ходе которого информанта просят оценить, истинно ли высказывание P, когда истинно высказывание Q. Высказывание Q при этом содержит изучаемое слово, а высказывание Р выражает предполагаемый компонент значения этого слова. Так, если мы предполагаем, что в значение глагола приказывать (Х приказывает Y-у Z ) входит компонент "X cчитает, что Y обязан делать Z", мы спрашиваем информанта: «При условии, что высказывание Он приказал мне остаться истинно, истинно ли следующее высказывание: Он считает , что я должен остаться ?» Если положительный ответ на этот вопрос дают не менее 80% информантов, то это считается свидетельством того, что проверяемый семантический компонент действительно присутствует в составе значения исследуемого глагола.

Осложняющие факторы.

В свете изложенного может показаться, будто каждое слово имеет одно четкое и определенное денотативное значение, которое может быть задано строгим десигнативным правилом, в точности сообщающим нам, при каких условиях слово должно употребляться. Но в действительности дело обстоит вовсе не так просто.

Неоднозначность.

Многие слова (возможно, даже большинство слов) используются в более чем одном смысле. Cлово лук может применяться как для обозначения огородного растения со съедобной луковицей и съедобными трубчатыми листьями, так и для обозначения старинного оружия для метания стрел. Английское слово saw употребляется для обозначения как некоторого инструмента (пилы), так и в качестве формы прошедшего времени глагола see "видеть". Одна и та же последовательность звуков в таких случаях оказывается соотносимой с совершенно различными значениями, причем отсутствие какой-либо связи между этими значениями дает основание усматривать в этих и им подобных случаях не одно слово с разными значениями, а несколько разных слов, случайно совпадающих по форме (возможно, с некоторого момента; например, в слове лук 2 "оружие" исторически имелся носовой звук , совпавший впоследствии с обычным [u] в слове лук 1 "растение"). Такие слова называются омонимами, а соответствующий тип неоднозначности – омонимией. При другом типе неоднозначности, называемом многозначностью или полисемией, значения некоторого слова хотя и различны, но связаны между собой, или, иначе говоря, имеют существенную общую часть. Например, рус. создание и англ. creation может обозначать как сам процесс "созидания", так и его результат – "то, что создано". Слово кино может означать либо "фильм", либо "театр, в котором показывают фильмы", либо "род искусства, произведениями которого являются фильмы". Полисемия не разрушает тождества слова, которое рассматривается как целостная, но многозначная единица языка. Омонимия и полисемия, как правило, не создают путаницы; благодаря достаточному различию значений контекст обычно указывает на подразумеваемый смысл слова. Но в иных случаях значения столь близки друг другу, что говорящий, зная эти значения, может легко «соскальзывать» от одного к другому. Так, про человека, у которого на полках стоят тысячи физически различающихся книг, представляющих собой идентичные нераспроданные экземпляры публикации его рукописи, можно сказать, что у него есть одна книга или что у него есть тысяча книг, в зависимости от того, употребляется ли слово книга в значении типа (издание книги, воплощенное во множестве экземпляров) или в значении экземпляра (сам подразумеваемый физический предмет; это известное из семиотики противопоставление иногда передается без перевода: type – token). Это тот же автобус , который идет от метро мимо парка ? Некоторые скажут «да», некоторые – «нет». Но этот спор будет чисто словесным: если под «тем же автобусом» имеется в виду физически то же самое транспортное средство, то точный ответ, вполне вероятно, окажется отрицательным; если же подразумевается автобус того же маршрута, то ответ имеет полное право быть положительным. Когда встречаются такие случаи неоднозначности, то важно понять, что они могут быть разрешены путем тщательного различения разных смыслов, вкладываемых в употребляемое слово или словосочетание. Словесные споры возникают тогда, когда люди думают, что расходятся во мнении о фактах, тогда как в действительности их разногласия проистекают лишь из-за того, что отдельные ключевые слова имеют для спорщиков разные значения. Конечно, абсолютизировать семантические причины споров и конфликтов, как это делали представители популярной в 1930–1960-е годы в США школы «общей семантики» (основоположником ее был А.Кожибский, а наиболее значительными представителями – С.Хаякава и А.Рапопорт), не стоит, но разобраться, не скрывается ли за непониманием употребление языковых выражений в существенно различных значениях, бывает полезно почти всегда.

Наиболее распространенный тип неоднозначности имеет место при переносном употреблении слова. Острый нож – это такой нож, который хорошо режет, острый сыр реально не режет язык, но возникает такое чувство, как если бы он это делал. Слово лиса в буквальном употреблении обозначает вид млекопитающих, но в переносном употреблении (Он – хитрая лиса ) это слово обозначает коварного человека. Таким образом возникают пары типа англ. dining-room table "обеденный стол" – table of statistics "статистическая таблица"; your shadow "твоя тень" – he is a mere shadow of his former self "от него осталась одна тень"; a cool evening "холодный вечер", a cool reception "холодный прием"; higher in the sky "более высоко в небе" – higher ideals "высшие идеалы" и т. п. В большинстве подобных случаев контекст ясно определяет, является ли употребление буквальным или переносным.

Метафора.

Хотя переносно употребляемое слово приобретает по крайней мере одно добавочное значение и становится в этом смысле неоднозначным, переносные выражения часто позволяют нам говорить о вещах, для которых мы бы иначе не могли подобрать подходящих слов. Кроме того, они, как правило, более живые и сильные, чем буквальные выражения. В особенности это касается метафоры. В этом случае слово, которое словарно соотносится с одним предметом мысли, употребляется для обозначения другого предмета мысли. Говоря о сплетничающих языках пламени (англ. the gossip of flames , букв. "сплетни пламени"; в русском переводе метафор две, однако одна из них, «языки пламени», является привычной и слабо осознаваемой, такие метафоры называют также конвенциональными или «мертвыми» – о них говорится в следующем абзаце), Уолт Уитмен употребляет слово, относящееся к болтовне, разносящей слухи, для обозначения оживленного потрескивания огня. В случае метафорического употребления слова его фигуральное значение определяется сохранением некоторого сходства с буквальным смыслом этого слова и в отрыве от буквального смысла понято быть не может. Переносное значение метафоры Уитмена, описывающей шум, с которым мечутся языки пламени, прошло бы мимо нас, если бы мы не знали или не могли бы подумать о буквальном значении слова gossip "болтовня, слух, сплетня". Парафразы, предложенные здесь, не исчерпывают сложных отношений между буквальными и переносными значениями слов и, конечно, не могут воспроизвести тот психологический эффект видения слова, употребленного таким способом, при котором оно сталкивает нас с нашим предшествующим знанием его буквального значения. Это и есть то умножение семантического потенциала, которое столь характерно для метафоры.

Метафоры, которые начинают вновь и вновь употребляться в повседневной речи, имеют обыкновение терять свои буквальные значения; мы настолько привыкаем к ним, что идем прямо к их переносным значениям. Большинство людей, услышав англ. blockhead "болван, чурбан" (букв. "чурбанная голова"), думают непосредственно о ком-то тупоголовом, вообще не соотнося это слово ни с какой тупостью какого-либо настоящего деревянного чурбана. Так, слово blockhead потеряло творческую, образоформирующую функцию, характерную для метафор, и превратилось в «мертвую метафору». Многие слова столь пропитываются своими метафорическими употреблениями, что словари описывают в качестве буквальных значений то, что когда-то ранее было значениями переносными. Таково англ. hood "капюшон, капор, верх экипажа, хохолок птицы, крышка, чехол, колпак, капот двигателя", превратившееся в обозначение металлической поверхности, прикрывающей механизм автомобиля сверху. Старое значение слова hood "колпак" сохраняется, и его многочисленные переносные значения делают это слово «семантически сложным». Конечно, слово hood имеет также переносное употребление, как, например, в составе сложного слова hoodwink "ввести в заблуждение, обмануть, провести". В 17 в. слово explain "объяснять, толковать" еще сохраняло остатки своего буквального значения в латинском языке (из которого оно было заимствовано) – "раскрывать, развертывать", так что его можно было употреблять в предложении типа The left hand explained into the palm "Левая рука разжалась в ладонь". Сегодня первоначальное буквальное значение слова explain полностью уступило место значению, которое возникло как переносное расширительное употребление. Истории многих слов ярко демонстрируют, сколь значительную роль играет метафора в семантическом изменении.

Расплывчатость.

Наиболее досадные проблемы для семантики создаются таким осложняющим фактором, как расплывчатость (англ. vagueness). «Расплывчатое» – это противоположность «точному». Расплывчатые слова неточны по отношению к миру, который они призваны описывать. Но неточны они могут быть в нескольких различных отношениях.

Простейший тип расплывчатости создается отсутствием четкой границы между применимостью и неприменимостью слова. Один предмет отчетливо окрашен в желтый цвет, другой столь же отчетливо окрашен в оранжевый ; но где провести четкую разграничительную линию между ними? Желтым или оранжевым следует называть то, что лежит посередине? Или, быть может, мы должны ввести новое понятие желто-оранжевого цвета? Но это не разрешит указанную трудность, потому что встанет вопрос, где провести границу между оранжевым и желто-оранжевым и т.д. Когда сама природа дарит нам непрерывность, внутри которой мы хотим провести некоторое разграничение, то любая точка, в которой мы попытаемся это разграничение сделать, будет несколько произвольна. Использование именно «этого», а не «того» слова, по-видимому, предполагает ясную точку перехода, хотя в природе таковой нет. Скалярные (соотносимые с некоторой шкалой) слова – такие, как медленный и быстрый , легкий и трудный , твердый и мягкий , иллюстрируют этот тип расплывчатости.

Бывает так, что условия употребления слова описываются множественными критериями. Это не то же самое, что неоднозначность, при которой слово употребляется в нескольких разных смыслах. Но это также не означает, что для употребления слова должно выполняться некоторое множество условий, так как в нормальном случае это имеет место и без всякой расплывчатости. Выше уже упоминалось о трех условиях употребления слова треугольник , но слово треугольник является не расплывчатым, а точным. Под «множественностью критериев» имеется в виду тот факт, что не существует никакого единого набора условий, которые задавали бы его употребление в том же смысле, в котором три упомянутых выше условия задают употребление слова треугольник ; более того, может статься, что не существует вообще ни одного такого условия, которое обязано выполняться для того, чтобы употребление слова было возможным. Существа, которых мы называем собаками , как правило, бывают покрыты шерстью, способны лаять, виляют хвостами, бегают на четырех лапах и т.д. Но собака о трех лапах все же остается собакой; собака, не умеющая лаять, также может оставаться собакой (такова африканская порода басенджи) и т.д. Признак A может отсутствовать, пока наличествуют признаки B, C и D; признак B может отсутствовать, пока наличествуют признаки A, C и D и т.д. Ни один из них не является необходимым; достаточно комбинации других. Здесь рушится само различие между отличительными и сопроводительными признаками; вместо этого мы имеем некоторое множество, своего рода кворум (необходимое число) характеристик, наличие которых необходимо для того, чтобы данное слово было применимо к данному предмету. Для того чтобы объявить заседание сената открытым, необходим кворум сенаторов, но нет такого сенатора, присутствие которого было бы необходимым при наличии минимального необходимого числа других сенаторов. Это и есть требование кворума.

Картину дополнительно усложняют следующие обстоятельства. (1) Иногда нет никакого определенного числа признаков, образующих этот множество-кворум: все, что мы можем сказать, это то, что чем в большей степени признаки данного предмета обладают свойством «Х-овости», тем более мы склонны использовать для его обозначения слово «X». (2) Нельзя сказать также, чтобы все эти признаки имели одинаковый вес. Говоря, что кто-то умен (intelligent), мы придаем способности к решению новых задач больший вес по сравнению с памятью. (3) Некоторые признаки могут присутствовать в различной степени: так, практически каждый способен как-то справляться с решением задач, однако чем выше степень этой способности, тем выше ум (intelligence). Чем более выражен признак «Х-овости», тем с большей уверенностью мы говорим о применимости слова «X».

Расплывчатым может быть не только то слово, которому мы пытаемся дать определение; слова, посредством которых мы это определение даем, также могут быть расплывчатыми. Англ. слово murder означает "deliberate killing" ("умышленное убийство") в отличие от manslaughter "кровопролитие", при котором убийство является непредумышленным или происходит в результате несчастного случая; но достаточно ли для признания действия произвольным, чтобы оно было намеренным, или надо еще, чтобы оно было продуманным (заранее запланированным)? Да и когда, вообще, можно назвать нечто убийством? Если кто-то допускает смерть другого по халатности или не спасает другого в ситуации, где мог бы спасти, то убил ли он его? Убивает ли мужа жена, доводя его до самоубийства? Впечатление точности, возникающее при построении строго сформулированного определения, может быть иллюзорным, ибо та расплывчатость, которая характеризовала толкуемое слово, может снова проявить себя в значениях слов, с помощью которых мы пытаемся построить определение, так что ни от какой расплывчатости мы на самом деле не избавимся.

Иногда нам, в практическом плане, и не нужно стремиться к большей точности. Когда кто-нибудь говорит: Коридор уходит в глубину здания , то несочетаемость глагола уходить с обозначением стационарного объекта ничуть не мешает пониманию. Иногда нам действительно надо было бы выражаться поточнее, но состояние наших знаний не дает нам возможности что-либо уточнить. Тем не менее расплывчатые описания в большинстве случаев все же лучше, чем полное отсутствие описаний; утверждавший когда-то обратное австрийский философ Л.Витгенштейн (тезис его Логико-философского трактата гласит: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать») к концу жизни отказался от своей радикальной позиции.

Значение предложений.

Слова и словосочетания соединяются друг с другом, образуя предложения – семантические единицы, которые мы чаще всего употребляем в обыденной речи. Слова в предложении должны сочетаться по определенным грамматическим правилам, своим для каждого языка. Например, в английском предложении должен присутствовать грамматический минимум, состоящий из подлежащего и сказуемого. Цепочка слов Walking eat sat quiet (возможный букв. перевод «Гуляя кушают сидел спокойный») состоит из слов, но не образует английского предложения, уже хотя бы потому, что в ней нет подлежащего. В добавление к этим минимальным требованиям иметь значение обязаны именно предложения как целостные единицы, а не просто образующие их слова. Saturday is in bed «Суббота находится в постели» состоит из слов, и эти слова образуют грамматически правильное предложение, но это предложение скорее всего будет воспринято как бессмысленное.

Подобно тому как слова именуют вещи (вещи в широком смысле, включая качества, отношения, действия и т.д.), так же и предложения именуют то, что можно назвать положениями вещей. Кошка лежит на коврике именует одно положение вещей, а Собака лежит на коврике именует другое положение вещей. Конечно, существуют и такие предложения, которые не описывают никаких положений вещей: мы знаем, что значит Кошка залаяла , хотя это предложение не описывает никакого существующего (и, насколько нам известно, никакого существовавшего ранее) положения вещей. Предложения обозначают не только реальные положения вещей, но и возможные (или, избегая неоднозначного термина «возможные», можно сказать, «вообразимые положения вещей», хотя термин «вообразимые» несет с собой новые трудности). Предложение не обязано именовать никакого настоящего или прошедшего положения вещей, однако, когда мы употребляем предложение, мы должны знать, какое положение вещей должно было бы именоваться нашим предложением, если бы такое положение вещей существовало. Мы считаем, что предложение Saturday is in bed бессмысленно, потому что не существует такого мыслимого положения вещей, которое могло бы в принципе описываться этим предложением. Будучи не в состоянии помыслить такое положение вещей, мы говорим: «Это не имеет никакого смысла», «Это нелепость» или «Это бессмысленно».

Внутренне противоречивые предложения бессмысленны потому, что нет никакого возможного положения вещей, которое они могли бы описывать. Предложение Он нарисовал квадратный круг внутренне противоречиво потому, что определения слов квадратный и круг несовместимы друг с другом. Я собираюсь изменить прошлое внутренне противоречиво потому, что прошлое относится к тому, что уже произошло, а то, что человек собирается делать, относится к будущему.

Предложения, содержащие так называемые категориальные ошибки, бессмысленны, хотя могут не содержать никакого прямого противоречия. Красное принадлежит к категории цвета, круглое – к категории очертаний. Удары грома принадлежат к категории физических явлений, мысли – к категории ментальных событий. Все это принадлежит к категории временных вещей или сущностей, тогда как числа и философские универсалии принадлежат к категории невременных сущностей. Всякая попытка, при которой свойство, относящееся к одной категории, приписывается предмету, относящемуся к другой категории, ведет к бессмыслице. Если мы скажем Суббота не находится в постели , то это будет категориальной ошибкой. Она заключается не в том, что субботе в большей мере свойственно не находиться в кровати, чем находиться в кровати; она заключается в том, что понятие нахождения в кровати вообще не применимо к дням недели. Подобным же образом бессмысленно предложение Число 7 – зеленое , поскольку прилагательное зеленый приложимо лишь к физическим предметам, а не к числам. Столь же бессмысленны благодаря наличию категориальных ошибок такие предложения, как Квадратичные неравенства пойдут на лошадиные скачки , Теории поедают кислотность , Зеленые идеи яростно спят , Она услышала цвет , Синий есть простое число .

Литература:

Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики . М., 1973
Новиков Л.А. Семантика русского языка . М., 1982
Бендикс Э. Эмпирическая база семантического описания
Найда Ю.А. Процедуры анализа компонентной структуры референционного значения . – В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIV. М., 1983
Катц Дж. Семантическая теория . – В кн.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. Х. М., 1985
Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика . М., 1990
Степанов Ю.С. Семантика . – Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990
Апресян Ю.Д. Избранные труды , т. 1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1995
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание . М., 1995