Что лежит в основе художественного творчества. Детское изобразительное творчество: что под этим следует понимать? Кого считают человеком творческим

Творчество - процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания субъективно нового. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства) - уникальность его результата. Результат творчества невозможно прямо вывести из начальных условий. Никто, кроме, возможно, автора, не может получить в точности такой же результат, если создать для него ту же исходную ситуацию. Таким образом, в процессе творчества автор вкладывает в материал некие несводимые к трудовым операциям или логическому выводу возможности, выражает в конечном результате какие-то аспекты своей личности. Именно этот факт придаёт продуктам творчества дополнительную ценность в сравнении с продуктами производства.

Творчество - деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не существовавшее. Творчество – это создание чего-то нового, ценного не толькодля данного человека, но и для других.

Виды и функции творчества

Исследователь творческого фактора человека и феномена интеллигенции Виталий Тепикин выделяет художественное, научное, техническое, спортивно-тактическое, а также военно-тактическое творчество в качестве самостоятельных видов.С. Л. Рубинштейн впервые правильно указал на характерные особенности изобретательского творчества: «Специфика изобретения, отличающая его от других форм творческой интеллектуальной деятельности, заключается в том, что оно должно создать вещь, реальный предмет, механизм или приём, который разрешает определенную проблему. Этим определяется своеобразие творческой работы изобретателя: изобретатель должен ввести что-то новое в контекст действительности, в реальное протекание какой-то деятельности. Это нечто существенно иное, чем разрешить теоретическую проблему, в которой нужно учесть ограниченное количество абстрактно выделенных условий. При этом действительность исторически опосредствована деятельностью человека, техникой: в ней воплощено историческое развитие научной мысли. Поэтому в процессе изобретения нужно исходить из контекста действительности, в который требуется ввести нечто новое, и учесть соответствующий контекст. Этим определяется общее направление и специфический характер различных звеньев в процессе изобретения».

Творчество как способность

Креативность (от англ. create - создавать, англ. creative - созидательный, творческий) - творческие способности индивида, характеризующиеся готовностью к созданию принципиально новых идей, отклоняющихся от традиционных или принятых схем и входящие в структуру одаренности в качестве независимого фактора, а также способность решать проблемы, возникающие внутри статичных систем. Согласно авторитетному американскому психологу Абрахаму Маслоу - это творческая направленность, врожденно свойственная всем, но теряемая большинством под воздействием среды.

На бытовом уровне креативность проявляется как смекалка - способность достигать цели, находить выход из кажущейся безвыходной ситуации используя обстановку, предметы и обстоятельства необычным образом. Шире - нетривиальное и остроумное решение проблемы. Причём, как правило, скудными и неспециализированными инструментами или ресурсами, если материальна. И смелому, нестандартному, что называется не штампованному подходу к решению проблемы или удовлетворению потребности находящейся в нематериальной плоскости.

Критерии креативности

Критерии креативности:

• беглость - количество идей, возникающих в единицу времени;
• оригинальность - способность производить необычные идеи, отличающиеся от общепринятых;
• гибкость. Как отмечает Ранко, важность этого параметра обуславливается двумя обстоятельствами: во-первых, данный параметр позволяет отличать индивидов, которые проявляют гибкость в процессе решения проблемы, от тех, кто проявляет ригидность в их решении, и во-вторых, позволяет отличать индивидов, которые оригинально решают проблемы, от тех, кто демонстрирует ложную оригинальность.
• восприимчивость - чувствительность к необычным деталям, противоречиям и неопределенности, готовность быстро переключаться с одной идеи на другую;
• метафоричность - готовность работать в совершенно необычном контексте, склонность к символическому, ассоциативному мышлению, умение увидеть в простом сложное, а в сложном - простое.
• удовлетворенность - итог проявления креативности. При негативном результате теряется смысл и дальнейшее развитие чувства.

По Торренсу

• Беглость - способность продуцировать большое количество идей;
• Гибкость - способность применять разнообразные стратегии при решении проблем;
• Оригинальность - способность продуцировать необычные, нестандартные идеи;
• Разработанность - способность детально разрабатывать возникшие идеи.
• Сопротивление замыканию - это способность не следовать стереотипам и длительное время «оставаться открытым» для разнообразной поступающей информации при решении проблем.
• Абстрактность названия - это понимание сути проблемы того, что действительно существенно. Процесс называния отражает способность к трансформации образной информации в словесную форму

Творчество как процесс (творческое мышление)

Стадии творческого мышления

Г. Уоллес

Наиболее известно сегодня описание последовательности стадий (этапов) , которое дал англичанин Грэм Уоллес в 1926 году. Он выделил четыре стадии творческого мышления:

1. Подготовка - формулирование задачи; попытки её решения.
2. Инкубация - временное отвлечение от задачи.
3. - появление интуитивного решения.
4. Проверка - испытание и/или реализация решения.

Впрочем, это описание не оригинально и восходит к классическому докладу А. Пуанкаре 1908 года.

А. Пуанкаре

Анри Пуанкаре в своём докладе в Психологическом обществе в Париже (в 1908 году) описал процесс совершения им нескольких математических открытий и выявил стадии этого творческого процесса, которые впоследствии выделялись многими психологами.

Стадии

1. В начале ставится задача и в течение некоторого времени делаются попытки решить её.

«В течение двух недель я пытался доказать, что не может существовать никакой функции, аналогичной той, которую я назвал впоследствии автоморфной. Я был, однако, совершенно неправ; каждый день я садился за рабочий стол, проводил за ним час или два, исследуя большое число комбинаций, и не приходил ни к какому результату».

2. За этим следует более или менее продолжительный период, в течение которого человек не думает о так и не решённой пока задаче, отвлекается от неё. В это время, полагает Пуанкаре, происходит бессознательная работа над задачей. 3. И наконец наступает момент, когда внезапно, без непосредственно предшествовавших этому размышлений о задаче, в случайной ситуации, не имеющей к задаче никакого отношения, в сознании возникает ключ к решению.

«Однажды вечером, вопреки своей привычке, я выпил черного кофе; я не мог заснуть; идеи теснились, я чувствовал, как они сталкиваются, пока две из них не соединились, чтобы образовать устойчивую комбинацию».

В противоположность обычным сообщениям такого рода, Пуанкаре описывает здесь не только момент появления в сознании решения, но и будто чудом ставшую видимой работу бессознательного, непосредственно предшествовавшую этому; Жак Адамар, обращая на это описание, указывает на совершенную его исключительность: «Я никогда не испытывал этого чудесного чувства и я никогда не слышал, чтобы его испытывал кто-нибудь, кроме него [Пуанкаре]». 4. После этого, когда ключевая для решения идея уже известна, происходит завершение решения, его проверка, развитие.

«К утру я установил существование одного класса этих функций, который соответствует гипергеометрическому ряду; мне оставалось лишь записать результаты, что заняло только несколько часов. Я хотел представить эти функции в виде отношения двух рядов и эта идея была совершенно сознательной и обдуманной; мной руководила аналогия с эллиптическими функциями. Я спрашивал себя, какими свойствами должны обладать эти ряды, если они существуют, и мне без труда удалось построить эти ряды, которые я назвал тета-автоморфными».

Теория

Теоретизируя, Пуанкаре изображает творческий процесс (на примере математического творчества) как последовательность двух этапов: 1) комбинирование частиц - элементов знания и 2) последующий отбор полезных комбинаций.

Пуанкаре замечает, что комбинирование происходит вне сознания - в сознании возникают уже готовые «действительно полезные комбинации и некоторые другие, имеющие признаки полезных, которые он [изобретатель] затем отбросит». Возникают вопросы: что за частицы участвуют в бессознательном комбинировании и как происходит комбинирование; как действует «фильтр» и что это за признаки, по которым он отбирает некоторые комбинации, пропуская их в сознание. Пуанкаре даёт следующий ответ.

Первоначальная сознательная работа над задачей актуализирует, «приводит в движение» те элементы будущих комбинаций, которые имеют отношение к решаемой задаче. Затем, если, конечно, задача не решается сразу, наступает период бессознательной работы над задачей. В то время как сознание занято совсем другими вещами, в подсознании получившие толчок частицы продолжают свой танец, сталкиваясь и образуя разнообразные комбинации. Какие же из этих комбинаций попадают в сознание? Это комбинации «наиболее красивые, то есть те, которые которые больше всего воздействуют на это специальное чувство математической красоты, известное всем математикам и недоступное профанам до такой степени, что они часто склонны смеяться над ним». Итак, отбираются и проникают в сознание наиболее «математически красивые» комбинации. Но каковы характеристики этих красивых математических комбинаций? «Это те, элементы которых гармонически расположены таким образом, что ум без усилия может их охватывать целиком, угадывая детали. Эта гармония служит одновременно удовлетворением наших эстетических чувств и помощью для ума, она его поддерживает и ею он руководствуется. Эта гармония даёт нам возможность предчувствовать математический закон». «Таким образом, это специальное эстетическое чувство играет роль решета, и этим объясняется, почему тот, кто лишен его, никогда не станет настоящим изобретателем».

Из истории вопроса

Ещё в XIX веке Герман Гельмгольц сходным образом, хотя и менее детально, описывал «изнутри» процесс совершения научных открытий. В этих его самонаблюдениях уже намечаются стадии подготовки, инкубации и озарения. Гельмгольц писал о том, как рождаются у него научные идеи:

Эти счастливые наития нередко вторгаются в голову так тихо, что не сразу заметишь их значение, иной раз только укажет впоследствии, когда и при каких обстоятельствах они приходили: появляется мысль в голове, а откуда она - не знаешь сам.

Но в других случаях мысль осеняет нас внезапно, без усилия, как вдохновение.

Насколько могу судить по личному , она никогда не рождается в усталом и никогда - за письменным столом. Каждый раз мне приходилось сперва всячески переворачивать мою задачу на все лады, так чтобы все её изгибы и сплетения залегли прочно в голове и могли быть снова пройдены наизусть, без помощи письма.

Дойти до этого обычно невозможно без продолжительной работы. Затем, когда прошло наступившее утомление, требовался часок полной телесной свежести и чувства спокойного благосостояния - и только тогда приходили хорошие идеи. Часто… они являлись утром, при пробуждении, как замечал и Гаусс.

Особенно охотно приходили они… в часы неторопливого подъема по лесистым горам, в солнечный день. Малейшее количество спиртного напитка как бы отпугивало их прочь.

Любопытно отметить, что сходные с описанными Пуанкаре этапы выделял в процессе художественного творчества Б. А. Лезин в начале XX века.

1. Труд наполняет сферу сознания содержанием, которое затем будет перерабатываться бессознательной сферой.
2. Бессознательная работа представляет собой отбор типичного; «но как та работа совершается, об этом, конечно, нельзя судить, это тайна, одна из семи мировых загадок».
3. Вдохновение есть «перекладывание» из бессознательной сферы в сознание готового вывода.

Стадии изобретательского процесса

П. К. Энгельмейер (1910) полагал, что работа изобретателя состоит из трёх актов: желание, знание, умение.

1. Желание и , происхождение замысла . Эта стадия начинается с появления интуитивного проблеска идеи и заканчивается уяснением её изобретателем. Возникает вероятный принцип изобретения. В научном творчестве этому этапу соответствует гипотеза, в художественном - замысел.
2. Знание и рассуждение, схемы или плана . Выработка полного развёрнутого представления об изобретении. Производство опытов - мысленных и действительных.
3. Умение, конструктивное выполнение изобретения . Сборка изобретения. Не требует творчества.

«Покуда от изобретения имеется только идея (I акт), изобретения ещё нет: вместе со схемой (II акт) изобретение даётся как представление, а III акт даёт ему реальное существование. В первом акте изобретение предполагается, во втором - доказывается, в третьем - осуществляется. В конце первого акта - это гипотеза, в конце второго - представление; в конце третьего - явление. Первый акт определяет его телеологически, второй - логически, третий - фактически. Первый акт даёт замысел, второй - план, третий - поступок».

П. М. Якобсон (1934) выделял следующие стадии:

1. Период интеллектуальной готовности.
2. Усмотрение проблемы.
3. Зарождение идеи - формулировка задачи.
4. Поиск решения.
5. Получение принципа изобретения.
6. Превращение принципа в схему.
7. Техническое оформление и развёртывание изобретения.

Факторы, мешающие творческому мышлению

• некритичное принятие чужого мнения (конформизм, соглашательство)
• внешняя и внутренняя цензура
• ригидность (в том числе передача шаблонов, алгоритмов в решении задач)
• желание найти ответ немедленно

Творчество и личность

Творчество можно рассматривать не только как процесс создания чего-то нового, но и как процесс, протекающий при взаимодействии личности (или внутреннего мира человека) и действительности. При этом изменения происходят не только в действительности, но и в личности.

Характер связи творчества и личности

«Личность характеризуется активностью, стремлением субъекта расширять сферу своей деятельности, действовать за границами требований ситуации и ролевых предписаний; направленностью - устойчивой доминирующей системой мотивов - интересов, убеждений и т. д.…». Действия, выходящие за границы требований ситуации, и являются творческими действиями.

В соответствии с принципами, описанными С. Л. Рубинштейном, производя изменения в окружающем мире, человек меняется сам. Таким образом, человек изменяет себя, осуществляя творческую деятельность.

Б. Г. Ананьев считает, что творчество - это процесс объективации внутреннего мира человека. Творческое выражение является выражением интегральной работы всех форм жизни человека, проявлением его индивидуальности.

В наиболее острой форме связь личностного и творческого раскрывается у Н. А. Бердяева. Он пишет:

Личность есть не субстанция, а творческий акт.

Мотивация творчества

В. Н. Дружинин пишет:

В основе творчества лежит глобальная иррациональная отчуждения человека от мира; оно направляется тенденцией к преодолению, функционирует по типу «положительной обратной связи»; творческий продукт только подстёгивает процесс, превращая его в погоню за горизонтом.

Таким образом, через творчество осуществляется связь человека с миром. Творчество само стимулирует себя.

Психическое здоровье, свобода и творчество

Представитель психоаналитического направления Д. В. Винникотт выдвигает следующее предположение:

В игре, а возможно, только лишь в игре, ребенок или взрослый обладает свободой творчества.

Творчество связано с игрой. Игра является механизмом, который позволяет человеку быть креативным. Через творческую деятельность человек стремится найти свою самость (себя, ядро личности, глубинную сущность). По мнению Д. В. Винникотта, творческая деятельность - это то, что обеспечивает здоровое состояние человека. Подтверждение связи игры и творчества можно найти и у К. Г. Юнга. Он пишет:

Создание нового является делом не , а влечения к игре, действующего по внутреннему понуждению. Творческий дух играет теми объектами, которые он любит.

Р. Мэй (представитель экзистенциально-гуманистического направления) подчёркивает, что в процессе творчества осуществляется встреча человека с миром. Он пишет:

…То, что проявляется как творчество - это всегда процесс… в котором осуществляется взаимосвязь личности и мира…

Н. А. Бердяев придерживается следующей точки :

Творческий акт всегда есть освобождение и преодоление. В нём есть переживание силы.

Таким образом, творчество - это то, в чём человек может осуществлять свою свободу, связь с миром, связь со своей глубинной сущностью.

Психологические аспекты процесса художественного творчества

Дополнительные наблюдения и объяснения процессов творческого акта предлагает современная естественнонаучная психология, те экспериментальные разработки и исследования, которые ведутся в сфере нейродинамики творческой деятельности. Этот подход к изучению творческой деятельности имеет достаточно давнюю биографию. Ученых интересует, что происходит в структурах мозга в момент творческой деятельности, что побуждает человека к выбору профессии художника, музыканта, писателя. Имеются ли физиологические основы, позволяющие говорить о предрасположенности человека к занятиям искусством? Ряд исследователей отвечают на этот вопрос отрицательно. В других работах (Ауэрбаха, Тандлера) можно встретить наблюдения о некоторых особенностях строения мозга музыкантов и писателей (значительное развитие височных извилин мозга, поперечной извилины, в некоторых случаях - лобных долей мозга).

Исследования нейродинамических процессов показали, что одни и те же звучания вызывают более сильные реакции у музыкантов, чем у обычного человека. Как известно, все процессы высшей нервной деятельности основываются на механизмах возбуждения и торможения. Разная конфигурированность механизмов возбуждения и торможения обусловливает разные типы темпераментов, которые были выявлены еще Гиппократом. Сангвиника в этом отношении отличает сильный, подвижный, уравновешенный тип высшей нервной деятельности. Холерик - сильный, подвижный, неуравновешенный. Флегматик - сильный, уравновешенный, спокойный. Меланхолик - это слабый тип.

Механизмы возбуждения и торможения лежат в основе формирования и завязывания рефлекторных связей, выступающих, фактически, инструментом профессиональных умений, навыков, приемов творческой деятельности. Соотношение сил возбуждения и торможения определяет успешность осуществления творческого акта. Их дисбаланс даже у одного человека в разное время приводит к тому, что творческий акт осуществляется в разных темпах, с разной интенсивностью и т.д. Завязывание рефлекторных связей между клетками слухового и зрительного анализатора осуществляется не при всяком уровне возбуждения. Если этот уровень будет минимальным, то возбуждение не сможет преодолеть инертности среды и разлиться в должной мере по тканям мозга, следовательно, не сможет создать новые условно-рефлекторные замыкания. Такое состояние во время творчества субъективно оценивается как неудовлетворительное. В одном из писем Н.Ф. фон Мекк П.И. Чайковский повествует о близком состоянии: "заниматься здесь очень удобно, но до сих пор я еще не мог войти в тот фазис душевного состояния, когда пишется само собой, когда не нужно делать никаких усилий над собой, а повиноваться внутреннему побуждению писать".

Если в момент творчества возбуждение будет слишком сильным, то волны раздражительного процесса разольются свободно, предоставляя полную возможность для осуществления нервных замыканий. В результате такой "рефлекторной свободы" реставрация звуковых, музыкальных, изобразительных следов осуществится хаотично, не приведя к созданию законченного художественного произведения. музыкальных произведений. Обуздание возбуждения, отсекание всего лишнего, ненужного, случайного осуществляется с помощью механизма торможения. Поэтому с одной стороны, продуктивность творческого процесса зависит от умения достигать сильного возбуждения, ведущего к быстрому образованию рефлекторных связей, новых "нервных узоров"; с другой - от упорядоченного действия механизмов торможения, закрепляющих складывающуюся канву, позволяющих соразмерять часть и целое, создавать завершенный фрагмент или сразу все произведение. Частая беда холерического темперамента, когда действие механизмов возбуждения превышает механизмы торможения - неструктурированная творческая деятельность, по существу - бесконечная. Холерический темперамент более других присущ графоманам в литературе, музыке, изобразительном искусстве. Мысли путаются и скачут, чувства обуревают и затопляют художника, но он не владеет ими, не может поставить себя в необходимые для этого рамки. Такое сверхперевозбуждение действует отрицательно на достижение творческого эффекта.

Оптимальное условие для творчества - когда и возбуждение, и торможение выступают как равнозначные величины. В данном случае, это прерогатива сангвиника - сильного типа. Субъективно такое состояние оценивается как наилучшее для творческой деятельности, появляется возможность сосредоточиться на главном, возможность отстранить ненужные мысли и ненужные ощущения. Творческое возбуждение может быть и достаточно мимолетным - в сознании музыканта, писателя, художника мелькают какие-то мотивы, стилистические приемы, но в целом они не укладываются в единую художественную ткань. Для того, чтобы состоялось рождение произведения, необходима длительная поддержка возбуждения, то есть наличие так называемой творческой доминанты. Доминанта - это специфическое понятие психологии творчества. Физиологическая доминанта выступает как очаг стационарного возбуждения. С существованием у людей разных доминант мы постоянно сталкиваемся в жизни. У всякого фанатика, энтузиаста, преданного определенной идее, имеются свои выраженные пристрастия; затевая разговор в обществе, он всегда садится на своего "конька". Доминанта есть результат наличия в структурах мозга прочных, образовавшихся в течении жизни связей, которые, находясь обычно в притушенном состоянии, ярко вспыхивают при определенных условиях.

По мере формирования профессионально-художественных доминант, человек начинает замечать такие стороны природного и художественного мира, которые до этого были ему недоступны. Каждый художник знает как нелегко бывает разогреть творческую доминанту и добиться состояния, когда творческий процесс идет сам собой. "Иногда я с любопытством наблюдаю за той непрерывной работой, которая сама собой, независимо от предмета разговора, который я веду, от людей, с которыми я нахожусь, происходит в той области головы моей, которая отдана музыке, - пишет Чайковский. Иногда это бывает какая-то подготовительная работа, то есть отделываются подробности голосоведения какого-нибудь перед тем проектированного кусочка, а в другой раз является совершенно новая, самостоятельная музыкальная мысль, и стараешься удержать ее в памяти". Все эти самонаблюдения подтверждают взгляд на творческий процесс, который не является выгороженной сферой. В моменты бодрствования и сна, прогулок и разговоров в художнике подспудно действует уже запущенный творческий процесс.

Некоторые типы художнического темперамента приводят к столь сильному процессу возбуждения, что художник часто даже не в состоянии успевать фиксировать на бумаге возникающие мысли и идеи. Так, например, было с Генделем, темпы работы которого требовали стенографии. Работая над большими хоровыми произведениями, он вначале записывал эскизы всех партий, затем постепенно терял их, приходя к финишу лишь с одной. Энергия постоянно воспроизводимой доминанты поддерживает творческий тонус. Вот почему систематическая творческая работа, даже начатая с большим усилием, может привести в деятельное состояние весь творческий аппарат. "Вдохновение - это такая гостья, которая не любит посещать ленивых" - этой известной максиме художников находится тем самым экспериментальное подтверждение. При систематической работе, когда постоянно завязываются, обновляются и тренируются рефлекторные связи, исходный толчок к творчеству может быть незначительным. Самого слабого воздействия иногда бывает достаточно, чтобы пустить в ход весь сложнейший творческий аппарат. И наоборот, при длительном бездействии сдвинуть с мертвой точки его "заржавевшие" детали оказывается гораздо труднее. В случае если были большие перерывы, требуется значительный толчок извне, т.к. укрепившееся торможение внутри мозга не сразу дает побороть себя возбуждению.

Особенности высшей нервной деятельности - степень её силы, подвижности, уравновешенности - лежат в основе разных требований к окружающей обстановке. Так, авторы со слабым возбуждением и торможением, трудно образующие физиологические доминанты, крайне требовательны к условиям творческого труда, нуждаются в "оранжерейных" условиях. Благоприятная обстановка во время творчества приобретает у них исключительное значение, активизируя протекающие в данный момент нервные процессы. Художники другого типа, к примеру М.Булгаков, на своем опыте отмечали, что "лучшие произведения пишутся на краешке кухонного стола".

Особая проблема психологии творчества - проблема изношенности и истощенности психики как результат продолжительных творческих усилий. От её разработки зависит эффективность профилактики творческого труда, имеющей значение, как для художника, так и для ученого. Главное состоит в умении рассчитывать свои силы и дозировать напряжение. Одни стремятся в момент интенсивного творчества делать периоды между одиночеством и общением, другие чередуют творческий процесс с прогулками на природе, для третьих очень важен режим труда, четвертые могут сочинять только в определенные периоды года и т.п. Некоторые художники, отдавая себе отчет в характере своего темперамента, в особенностях индивидуальной психологии, предпринимали даже некоторые профилактические меры, направленные на охрану творческого процесса. Моцарт, к примеру, в письме отцу просит: "не пишите мне печальных писем, мне необходимо сохранять спокойствие, ясность, свободу мысли, и расположение к работе. Каждое грустное известие лишает меня всего этого". И в другой раз: "моя жизнь здесь полна забот и огорчений, жалобных и слезливых писем я не стану читать". Процесс завязывания прочных рефлекторных связей пролагает знакомые пути, которые проявляются в почти автоматическом владении некоторыми приемами художественного письма. Со временем эти приемы окостеневают. У каждого художника можно обнаружить такого рода стилистические обороты, только ему присущие лейтмотивы, которые со временем могут превратиться в языковые штампы. На физиологическом уровне это означает, что рефлекторные связи превращаются в "задолбленные стереотипы". Здесь важно, чтобы сила новых творческих атак была такова, чтобы она позволяла постоянно разрушать и менять эти стереотипы, предохранять их от превращения в штамп. Ломка фонового стереотипа успешнее всего осуществляется у холериков, которые более других способны творить, систематически меняя исходную основу. Художник-холерик отмечен экстравагантными порывами в творчестве; освоив один жанр, он стремится испытать себя в незнакомых и т.д.

Таким образом, разработки в области прикладной (естественнонаучной) психологии помогают детализировать и объяснить ряд наблюдений, накопленных общетеоретической психологией творчества. Взаимодополнительность этих научных сфер очевидна, она позволяет пролить свет на труднообъяснимые процессы рождения, вынашивания претворения художественного замысла.

Разные люди предрасположены к художественному творчеству в разной степени: способность - одаренность - талантливость - гениальность Художник, находящийся на более высокой ступеньке этой творческой лестницы, сохраняет те качества, которые присущи тем, кто расположен на низших ее ступенях, но непременно должен обладать еще рядом дополнительных высоких достоинств.

Способности художника

Способности художника, согласно американскому психологу Гилфорду предполагают шесть склонностей беглость мышления, ассоциативность, экспрессивность, умение переключаться с одного класса объектов на другой, адаптационную гибкость, умение придавать художественной форме необходимые очертания Способности обеспечивают создание художественных ценностей, представляющих общественный интерес

Одаренность

Одаренность предполагает остроту внимания к жизни, умение выбирать объекты внимания, закреплять в памяти тему ассоциаций и связей, диктуемых творческим воображением Человек художественно одаренный создает произведения, обладающие устойчивой значимостью для 105 данного общества на значительный период его развития. Одаренность - это умение сосредотачивать внимание на объектах, достойных избирательного внимания, извлекать из памяти впечатления и включать их в систему ассоциаций и связей, диктуемых творческим воображением. Талант порождает художественные ценности, имеющие непреходящее национальное, а порой и общечеловеческое значение. «Большинство предпочитает середину между посредственностью и гением - талант. Не всякому охота менять всю жизнь свою на искусство. А сколько раз гений под конец своей карьеры раскаивается в своем выборе! «Лучше было не удивлять мир и жить в этом мире», - говорит Ибсен в последней своей драме». (Шестов. 1991. С. 72-73).

Гений полно выражая суть своего времени, чаще всего как бы неумещается в свою эпоху. Он, можно сказать, тянет нить традиции от прошлого к будущему и потому частью своего творчества принадлежит прошлому, а частью будущему. И лишь посредственные современники видят только то, что в гении от настоящего, да и то видят неполно. «Постылый, скучный, раздражающий труд есть условие развития гения. Оттого верно люди так редко добиваются чего-нибудь. Гений должен согласиться культивировать в себе осла - это условие так унизительно, что на него человек идет только в крайнем случае... Гений - жалкий и слепой маньяк, которому прощаются все его странности ввиду приносимой им пользы. И все-таки мы все поклоняемся настойчивости и гению - единственному богу, в которого еще верит современность» (Шестов. 1991. С. 72-73). Гений создает высшие общечеловеческие ценности, имеющие значимость на все времена. Гениальность художника проявляется и в силе восприятия мира, и в глубине воздействия на человечество. «Гения без воли нет, но еще больше нет, еще меньше есть - без наития» (Цветаева. 1991. С. 74). Вокруг фигуры гения много таинственных легенд и теоретических спекуляций. В гениальности есть «отклонение от нормы». «Гениальность редко встречается в союзе с преобладающей разумностью; напротив, гениальные индивидуумы часто подвержены сильным аффектам и неразумным страстям» (Шопенгауэр. 1900. С. 196). Однако художественная гениальность не есть форма умственной патологии и по справедливому суждению Гоголя, «искусство есть водворенье в душу стройности и порядка, а не смущенья и расстройства» (Гоголь. Т. 6. С. 382). Это относится и к воздействию произведения на публику, и к процессу художественного творчества.

Принципы интерпретации творчества (философский, социологический, культурологический аспект)

Творчество является атрибутом человеческой деятельности, её «необходимое, существенное, неотъемлемое свойство». Оно предопределило возникновение человека и человеческого общества, лежит в основе дальнейшего прогресса материального и духовного производства. Творчество является высшей формой активности и самостоятельной деятельности человека и общества. Оно содержит элемент нового, предполагает оригинальную и продуктивную деятельность, способность к решению проблемных ситуаций, продуктивное воображение в сочетании с критическим отношением к достигнутому результату. Рамки творчества охватывают действия от нестандартного решения простой задачи до полной реализации уникальных потенций индивида в определенной области.

Творчество - это исторически эволюционная форма активности людей, выражающаяся в различных видах деятельности и ведущая к развитию личности. Через творчество реализуются историческое развитие и связь поколений. Оно непрерывно раздвигает возможностей человека, создавая условия для покорения новых вершин.

Предварительным условием творческой деятельности выступает процесс познания, накопления знания о предмете, который предстоит изменить.

Творческая деятельность - это самодеятельность, охватывающая изменение действительности и самореализацию личности в процессе создания материальных и духовных ценностей, новых более прогрессивных форм управления, воспитания и т.д. и раздвигающая пределы человеческих возможностей.

В основе творчества лежит принцип деятельности, а конкретнее трудовой деятельности. Процесс практического преобразования человеком окружающего мира в принципе обусловливает и формирование самого человека.

Творчество является атрибутом деятельности лишь человеческого рода. Родовой сущностью человека, его важнейшим атрибутивным свойством, является предметная деятельность, суть которой - творчество. Однако этот атрибут не присущ человеку с рождения. В данный период он присутствует только в виде возможности. Творчество не дар природы, а приобретенное через трудовую деятельность свойство. Именно преобразующая деятельность, включение в неё являются необходимым условием развития способности к творчеству. Преобразующая деятельность человека, воспитывает в нем, субъекта творчества, прививает ему соответствующие знания, навыки, воспитывает волю, делает его всесторонне развитым, позволяет создавать качественно новые уровни материальной и духовной культуры, т.е. творить.

Таким образом, принцип деятельности, единство труда и творчества раскрывают социологический аспект анализа основ творчества.

Культурологический аспект исходит из принципа преемственности, единства традиции и новаторства.

Творческая деятельность есть главный компонент культуры, её сущность. Культура и творчество тесно взаимосвязаны, более того взаимообусловлены. Немыслимо говорить о культуре без творчества, поскольку оно - дальнейшее развитие культуры (духовной и материальной). Творчество возможно лишь на основе преемственности в развитии культуры. Субъект творчества может реализовать свою задачу, лишь взаимодействуя с духовным опытом человечества, с историческим опытом цивилизации. Творчество в качестве необходимого условия включает в себя вживание его субъекта в культуру, актуализацию некоторых результатов прошлой деятельности людей.

Возникающее в творческом процессе взаимодействие между различными качественными уровнями культуры выдвигает вопрос о взаимосвязи традиции и новаторства, ибо нельзя понять природу и сущность новаторства в науке, искусстве, технике, правильно объяснить характер инноваций в культуре, языке, в различных формах социальной деятельности вне связи с диалектикой развития традиции. Следовательно, традиция является одной из внутренних детерминаций творчества. Она составляет основу, изначальную базу творческого акта, прививает субъекту творчества определенную психологическую установку, способствующую реализации тех или иных потребностей общества.

Понять природу творческих способностей без понимания сущности творчества, разумеется, невозможно. Рассмотрим точку зрения Г.С. Батищева на природу отношений творчества и деятельности, полагая их принципиально противоположными формами человеческой активности.
поведение)
Среди современных исследователей автором наиболее развернутой системы представлений о природе творчества является В.М. Вильчек, который утверждает, что природа творчества основана на природе человека как вида, который утратил в результате мутации инстинктивную видовую программу деятельности. Например, Яковлев по этому поводу замечает, что «в жизни животных огромное значение имеет обоняние; запахи являются мощным биологическим информатором, во многом определяющим поведение животного. Интересно, что первейшие эстетические эмоции человека связаны с запахами, с обонятельными ощущениями. Так, древние иудеи утверждали, что природа в первую очередь характеризуется через систему запахов, потому что «бог создал мир пахучим». В древнеиудейской религии и быту существовала масса обрядов и принципов, построенных на эстетике запахов. В культуре и эстетике Востока существует культ ароматических запахов. Здесь эстетическая значимость бытия в значительной степени раскрывается через огромное количество оттенков пахнущего мира. Особенности процесса отчуждения человека от природы и животного мира. Первичное отчуждение творца от мира многие исследователи видят причину фантазий, ментального, а затем и практического творчества - воплощение мечты в действительность (например, мифология о художественной культуре, или «комплекс недостаточности (неполноценности)» у А. Адлера). Литературовед Ян Парандовский полагает, что в основе творчества лежит освобождение от страданий и мучительных мыслей. Таким образом, получается, что творчество - это способ преодоления изначальной дезадаптации. В.М. Вильчек считает, что заменой инстинктивной

видовой программы, которая помогает животным адаптироваться в мире, у человека стала способность к подражанию «образцу» (отсюда, например, - тотем). Поиск образца и породил творчество как специфическую активность по преодолению первоначального отчуждения. Творческий процесс является реальностью, спонтанно возникающей и завершающейся.
Отношение к творчеству различалось по эпохам. В Древнем Риме в книге ценился лишь материал и работа переплетчика, а автор был бесправен - не преследовались ни плагиат, ни подделки. В Средние века творец был приравнен к ремесленнику, а если он дерзал проявлять самостоятельность, то должен был зарабатывать на жизнь иным путем. Например, знаменитый Мольер был придворным обойщиком. Только в XIX в. художники, литераторы и др. получили возможность жить за счет продажи своего творческого продукта. А.С. Пушкин писал по этому поводу: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». В ХХ в. реальная ценность любого творческого продукта определялась не вкладом в «сокровищницу мировой культуры», а тем, в какой мере она может служить материалом для тиражирования (репродукции). Если Пушкин и Байрон успешно торговали своими творениями, Гюго был даже миллионером, то Флобер, Ван Гог не зарабатывали на своих работах. А Флобер даже ряд своих изданий оплачивал за свой счет. Таким образом, главное в творчестве - не внешняя активность, а внутренняя - акт создания «идеала», образа мира, где проблема отчуждения человека и среды разрешения.
Пионерами зарождающейся в России психологии творчества были не психологи, а теоретики словесности, литературы и искусства. Предпосылкой к развитию этого направления послужили философско-лингвистические работы А.А. Потебни. Основным в подходе к рассмотрению грамматических категорий Потебня считал семантический принцип и исследовал грамматическую форму преимущественно как значение. В плане разработки начал психологии художественного творчества наиболее известны потебнисты: Д.Н. Овсянико- Куликовский, Б.А. Лезин и др. Художественное творчество трактовалось ими сообразно принципу «экономии мысли». Бессознательное, по их мнению, есть средство мысли, которое экономит и накапливает силы. Внимание, как момент сознания, тратит более всего умственной энергии. Грамматическая мысль, осуществляемая на родном языке бессознательно, без траты энергии, позволяет потратить эту энергию на семантический аспект мысли и рождает логическую мысль - слово превращается в понятие. Иначе говоря, язык тратит энергии значительно меньше, чем экономит; и эта сэкономленная энергия идет на художественное и научное творчество. Лезин-потебнист называет важные, по его мнению, качества индивида, позволяющие ему стать творящим субъектом. Основные качества творца по их мнению: выраженная способность фантазии, выдумки; исключительная, непроизвольная наблюдательность; уклонение в сторону от шаблона, оригинальность, субъективность; обширность знаний, наблюдений; дар интуиции, предчувствия, предугадывания. По мнению Лезина, судить о качествах личности творца можно только посредством самонаблюдения. Он различает следующие стадии творческого процесса:

Труд (Лезин не разделяет точку зрения Гете и Белинского, которые преуменьшают роль труда по отношению к интуиции).
Бессознательная работа, сводящаяся, по его мнению, к отбору. Эта стадия непознаваема.
Вдохновение. Оно есть не что иное как «перекладывание» из бессознательного в сферу сознания уже готового вывода.
Творчество человека есть продолжение творчества природы. Творчество есть жизнь, а жизнь есть творчество. Творчество индивида определяется уровнем развития общества. Где догадка, там и творчество. Следует отметить книгу М.А. Блоха «Творчество в науке и технике», который предлагает следующие стадии творческого процесса: возникновение идеи; доказательство; реализация. Психологичен, по его мнению, только первый акт; он непознаваем. Тут главное - интроспекция гения. Основная черта гения - мощная фантазия. Второе обстоятельство творчества - роль случая. Наблюдательность - всесторонность рассмотрения факта - потребность в недостающем. Гениальность не детерминируется биологически и не создается воспитанием и обучением; гениями родятся. Гения прельщает не столько результат, сколько сам процесс. Оптимальный возраст для творчества - 25 лет. Гениальность, по мнению Блоха, присуща всем, но в разной степени. Тогда эта степень все-таки определяется генетикой, следовательно, биологическим. В 1923-1924 годах публикует свои работы («Психология творчества» и «Гений и творчество») О.С. Грузенберг. Он различает три типа творчества:
Философский тип: гносеологический - это познание мира в процессе интуиции (Платон, Шопенгауэр, Мен де Биран, Бергсон, Лосский); метафизический - раскрытие метафизической сущности в религиозно- этической интуиции (Ксенофан, Сократ, Плотин, Августин, Аквинский, Шеллинг, Вл. Соловьев).
Психологический тип. Одна из его разновидностей: сближение с естествознанием, связанное с рассмотрением творческого воображения, интуитивного мышления, творческого экстаза и вдохновения, объективации образов, творчества первобытных народов, толпы, детей, творчества изобретателей (эвриологии), бессознательного творчества (во сне и т.д.). Другая разновидность - ответвление психопатологии (Ломброзо, Перти, Нордау, Барин, Тулуз, Перэ, Мебиус, Бехтерев, Ковалевский, Чиж): гениальность и помешательство; влияние наследственности, алкоголизма, пола; роль суеверий, особенности помешанных и медиумов.
Интуитивный тип с эстетической и историко-литературной разновидностями. а) эстетическая - раскрытие метафизической сущности мира в процессе художественной интуиции (Платон, Шиллер, Шеллинг, Шопенгауэр, Ницше, Бергсон). Для них важны вопросы: зарождение художественных образов; происхождение и строение художественных произведений; восприятие слушателя, зрителя; б) вторая разновидность - историко-литературная (Дильтей, Потебня, Веселовский, Овсянико- Куликовский): народная поэзия, мифы и сказки, ритм в поэзии,
литературные импровизации, психология читателя и зрителя. Творчество художника не есть продукт произвола, а закономерная деятельность его духа. Следовательно, наука о творчестве - это наука о законах творящей природы человека и его фантазии. Нельзя воспроизвести творческий процесс в опыте, вызвать вдохновение произвольно.
Выделяя признаки творческого акта, практически все исследователи и сами творцы подчеркивали его бессознательность, спонтанность, неконтролируемость волей и разумом, а также измененность состояния сознания. Например, исследователь М. Арнаудов отмечает, что все поэты и художники подчеркивали бессознательную активность духа в творческом процессе. Можно привести характерные высказывания по этому поводу. В. Гюго: «Бог диктовал, а я писал». Микеланджело: «Если мой тяжелый молот придает твердым скалам то один, то другой вид, то его приводит в движение рука, которая держит его, направляет и руководит им: он действует под давлением посторонней силы». В момент творчества, непроизвольной активности психики человек не способен управлять потоком образов, произвольно воспроизводить образы и переживания. Так, проблемами поиска физиологических предпосылок эстетической деятельности занимались Л.Е. Оболенский, В.Ф. Вельямович, С.О. Грузенберг, В.М. Бехтерев. Так, В.Ф. Вельямович, Л.Е. Оболенский обосновывали, что «чувство красоты» прямо и косвенно связано с «физиологией полезности» воспринимаемого объекта. Известный научный интерес представляет небольшая работа Бехтерева В.М. «Творчество с точки зрения рефлексологии» (как приложение к книге Грузенберга «Гений и творчество»). Для Бехтерева - творчество есть реакция на раздражитель, разрешение этой реакции, снятие напряжения, порожденного этим раздражителем. Действия раздражителя:
раздражитель возбуждает рефлекс сосредоточения;
это порождает мимико-соматический рефлекс;
поднимает энергетический уровень, связанный с действием сосудодвигателей и гормонов внутренней секреции, возбуждающих мозговую деятельность.
Сосредоточение в сопутствии с мимико-соматическим рефлексом образуют в мозговой деятельности доминанту, которая привлекает к себе возбуждения всех других областей мозга. Вокруг доминанты концентрируется путем воспроизведения прошлого опыта весь запасный материал, так или иначе относящийся к раздражителю - проблеме. Вместе с тем все другие процессы мозговой деятельности, не имеющие прямого отношения к раздражителю- проблеме, затормаживаются. Материал отбирается, анализируется, синтезируется.
Для любого творчества, по Бехтереву, необходима та или иная степень одаренности и соответствующее воспитание, создающее навыки к работе. Это воспитание развивает склонность в сторону выявления природных дарований, благодаря чему в конце возникает почти непреодолимое стремление к творчеству. Непосредственным определением ее задач является окружающая среда в форме данной природы, материальной культуры и социальной
обстановки (последней - в особенности). А И.П. Павлов в ходе своих исследований высшей нервной деятельности пришел к выводу, что людей можно подразделить на художников и мыслителей. Он писал: «Жизнь отчетливо указывает на две категории: художников и мыслителей. Между ними резкая разница. Одни - художники во всех родах: писатели, музыканты, живописцы и так далее захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого дробления, без всякого разъединения. Другие - мыслители, именно дробят ее и тем как бы умерщвляют ее, делая из нее какой-то временный скелет, и затем как бы снова собирают ее части».
Поэтому художник бессилен восполнить пробелы творческой фантазии. Образы зарождаются и исчезают спонтанно, борются с первичным замыслом художника (рационально созданным планом произведения), т.е. сознание становится пассивным экраном, на который человеческое бессознательное отображает себя. Творец всегда испытывает замешательство при попытках объяснить причину, источник своего фантазирования.
С.О. Грузенберг выделяет несколько вариантов объяснения художниками творческой одержимости: «божественная» и «демоническая» версии атрибуции причины творчества. Художники и писатели принимали эти версии в зависимости от своего мировоззрения. Если Байрон полагал, что в человека вселяется «демон», то Микеланджело, считал, что его рукой водит Бог: «Хорошая картина приближается к Богу и сливается с ним». Существует даже тенденция к отрешению от авторства. «Поскольку писал не я, а Бог, дьявол, "внутренний голос" (у П.И. Чайковского), то творец осознает себя, как, например, Моцарт, инструментом посторонней силы: «Я тут не причем».
Интересно то, что версии неличностного источника творческого акта проходит через эпохи и культуры. И. Бродский: «Поэт, повторяю, есть средство существования языка». Пишущий стихотворение, однако, пишет его не потому, что он рассчитывает на посмертную славу, хотя часто и надеется, что стихотворение его переживет, пусть ненадолго. Пишущий стихотворение пишет его, потому что язык ему подсказывает или попросту диктует следующую строчку. Пишущий стихотворение пишет, прежде всего, потому что стихосложение - колоссальный ускоритель сознания, мышления, миросозерцания. Испытав это состояние, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса. А между тем Я. Парандовский на основе многочисленных случаев пишет: «Есть писатели, для которых изданная книга как бы перестает существовать». Например, Кафка завещал сжечь свои рукописи, Киплинг одно из своих произведений бросил в корзину.
Поскольку активность бессознательного в творческом процессе сопряжена с особым состоянием сознания, творческий акт часто совершается во сне, в состоянии опьянения и под наркозом. Для того чтобы внешними средствами воспроизвести это состояние, многие творческие личности прибегали к искусственной стимуляции. Например:
Роллан писал «Кола Брюньон» и пил вино;

Шиллер держал ноги в холодной воде, любил запах увядших яблок, которые держал у себя в столе;
Байрон принимал лауданум;
Прус нюхал крепкие духи;
Руссо стоял на солнце с непокрытой головой;
Пушкин любил писать преимущественно лежа на софе или кушетке;
Кофеманами были Бальзак, Бах, Шиллер.
История рок-культуры вся связана с психотропными средствами. Существует и другая точка зрения, согласно которой потребность в творчестве возникает тогда, когда она нежелательна или невозможна: сознание как бы провоцирует активность бессознательного. Творческий акт сопровождается возбуждением и нервной напряженностью. На долю разума остается только обработка, придание формы продуктам творчества, отбрасывание лишнего и детализация. Однако то, что переживает художник в процессе творчества, не является ни возбуждением, ни страхом - это радость. В момент творчества художник не чувствует успокоенности или удовлетворенности (это может прийти позднее, когда вечером он выпьет стаканчик виски или выкурит трубку). Здесь радость можно определить как эмоцию, возникающую в момент «повышенного» сознания, как настрой, который сопутствует уверенности в реализации собственных возможностей. Эта интенсивность переживания необязательно должна быть связана с какой-то сознательной целью или желанием. Она может появиться в момент задумчивости, во сне или на уровне так называемого бессознательного.
Тайна творчества так же, как и тайна свободы воли, является трансцендентальной проблемой, которую нельзя решить, но можно только описать. Творческая личность также является головоломкой, которую мы сможем поворачивать разными сторонами, но всякий раз безрезультатно. Тем не менее, современные психологи не отказались от исследования проблемы художника и его искусства.
Каждая творческая личность представляет собой дуальность или синтез противоречащих качеств. С одной стороны, это все же человек, со своей личной жизнью, а с другой - безличный творческий процесс. Как человек, такая личность может иметь веселый или мрачный нрав, и ее психология может и должна быть объяснена в личностных категориях. Но понять ее, как художника, можно только исходя из творческого достижения. Мы сделаем большую ошибку, если редуцируем стиль жизни английского джентльмена или прусского офицера, или кардинала к личностным факторам. Джентльмен, офицер и кардинал являются безличными масками, и для каждой такой роли существует своя собственная объективная психология. Хотя художник и является противоположностью социальным маскам, тем не менее тут есть скрытое родство, поскольку специфически художническая психология носит в большей степени коллективный характер, нежели личный. Искусство является видом врожденной системы, которая овладевает индивидуумом и делает его
свои инструментом. Художник не является личностью доброй воли, следующей своим целям, но личностью, позволяющей искусству реализовывать его цели посредством себя. Как у человеческого существа, у него могут быть собственные намерения, воля и личные цели, но как художник, он «человек» в более высоком смысле - он «коллективный человек», двигатель и кузнец бессознательной психической жизни человечества. Это его социальная маска и она иногда так тяжела, что художник вынужден жертвовать своим счастьем и всем тем, что составляет смысл жизни обычных людей. Как сказал Г.А. Карус: «Странны способы, которыми гений заявляет о себе, поскольку то, что так превосходно его отличает, в ущерб свободе жизни и ясности мыслей пронизывается господством бессознательного, его внутреннего мистического божества, идеи плывут к нему в руки - и он не знает, откуда; он вынужден работать и творить - и он не знает, каков будет результат; он должен постоянно расти и развиваться - и он не знает, в какую сторону».
Изучение людей искусства последовательно демонстрирует не только силу творческого импульса, поднимающуюся из бессознательного, но также его капризный и своевольный характер. Не рожденное произведение в психике художника - это природная сила, которая находит выход как благодаря тираническому могуществу, так и удивительной изворотливости природы, совершенно равнодушной к судьбе человека, который для нее представляет лишь средство. Потребность творить живет и растет в нем, подобно дереву, тянущемуся из земли и питающемуся ее соками. Мы не ошибемся, пожалуй, если будем рассматривать творческий процесс как живое существо, имплантированное в человеческую психику. На языке аналитической психологии это живое существо является автономным комплексом. Это отколовшийся кусок психики, который живет собственной жизнью вне иерархии сознания».
Так, К. Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла. Она формирует кристалл в растворе, выступая как поле, распределяющее частицы вещества. В психике «веществом» является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно этим врожденным формам. Будучи «непредставимым», архетип в чистом виде не входит в сознание. Подвергнутый сознательной переработке, он превращается в «архетипический образ», который ближе всего к архетипу в опыте сновидений, галлюцинаций, мистических видений. В мифах, сказках, религиях, тайных учениях, произведениях искусства спутанные, воспринимаемые как нечто чуждое, страшное, образы превращаются в символы. Они становятся все более прекрасными по форме и всеобщими по содержанию.
«Воздействие архетипа, независимо от того, принимает ли оно форму непосредственного опыта или выражается через слово, сильно потому что в нем говорит голос более мощный, чем наш собственный. Кто бы ни говорил в первобытном образе, он говорит тысячью голосов; он очаровывает и порабощает, и в то же время несет идею, которая через частное посылает нас в область неизбывшегося. Он трансмутирует нашу личную судьбу в судьбу человечества и будит в нас благодатные силы, которые всегда помогали
человечеству спастись от любой опасности и пережить самую долгую ночь. В этом секрет великого искусства и его воздействия на нас. Творческий процесс, насколько мы можем его проследить, состоит в бессознательной активации архетипического образа, и его дальнейшей обработке и оформлению в законченное произведение. Неудовлетворенность художника ведет его назад к тому первобытному образу в бессознательном, который может лучше всего компенсировать несоответствие и однобокость настоящего. Ухватив этот образ, художник поднимает его из глубин бессознательного, чтобы привести в соответствие с сознательными ценностями, и преобразуя его так, чтобы он мог быть воспринят умами современников в соответствии с их способностями».
Подлинное искусство всегда обращалось к этим символам, чтобы передать наиболее глубокие, универсальные мысли и чувства. Но искусство, в известной мере, вторично - наиболее важным, существующим со времен возникновения человека способом символической переработки архетипов была мифология. Подлинное искусство лишь открывает эти символы заново, дает «автохтонное возрождение мифологических мотивов». Например, если З. Фрейд интерпретировал известную картину Леонардо да Винчи, где изображены Дева Мария, святая Анна и ребенок Иисус, исходя из факта личной жизни Леонардо, что у того были и родная, и приемная матери, то К. Юнг указывает на вплетающийся в личную жизнь Леонардо безличный мотив дуальной матери, встречающийся повсюду в мифологии и религии мотив двойного рождения - земного и божественного - от «дважды рожденных» в древности до сегодняшних детей, которых не «усыновляют» своими магическими благословениями или проклятиями феи, но у которых, помимо родителей, есть крестный отец и крестная мать.

Понять природу творческих способностей без понимания сущности творчества, разумеется, невозможно. Рассмотрим точку зрения Г.С. Батищева на природу отношений творчества и деятельности, полагая их принципиально противоположными формами человеческой активности.

Среди современных исследователей автором наиболее развернутой системы представлений о природе творчества является В.М. Вильчек, который утверждает, что природа творчества основана на природе человека как вида, который утратил в результате мутации инстинктивную видовую программу деятельности. Например, Яковлев по этому поводу замечает, что «в жизни животных огромное значение имеет обоняние; запахи являются мощным биологическим информатором, во многом определяющим поведение животного. Интересно, что первейшие эстетические эмоции человека связаны с запахами, с обонятельными ощущениями. Так, древние иудеи утверждали, что природа в первую очередь характеризуется через систему запахов, потому что «бог создал мир пахучим». В древнеиудейской религии и быту существовала масса обрядов и принципов, построенных на эстетике запахов. В культуре и эстетике Востока существует культ ароматических запахов. Здесь эстетическая значимость бытия в значительной степени раскрывается через огромное количество оттенков пахнущего мира. Особенности процесса отчуждения человека от природы и животного мира. Первичное отчуждение творца от мира многие исследователи видят причину фантазий, ментального, а затем и практического творчества - воплощение мечты в действительность (например, мифология о художественной культуре, или «комплекс недостаточности (неполноценности)» у А. Адлера). Литературовед Ян Парандовский полагает, что в основе творчества лежит освобождение от страданий и мучительных мыслей. Таким образом, получается, что творчество - это способ преодоления изначальной дезадаптации. В.М. Вильчек считает, что заменой инстинктивной видовой программы, которая помогает животным адаптироваться в мире, у человека стала способность к подражанию «образцу» (отсюда, например, - тотем). Поиск образца и породил творчество как специфическую активность по преодолению первоначального отчуждения. Творческий процесс является реальностью, спонтанно возникающей и завершающейся.

Отношение к творчеству различалось по эпохам. В Древнем Риме в книге ценился лишь материал и работа переплетчика, а автор был бесправен - не преследовались ни плагиат, ни подделки. В Средние века творец был приравнен к ремесленнику, а если он дерзал проявлять самостоятельность, то должен был зарабатывать на жизнь иным путем. Например, знаменитый Мольер был придворным обойщиком. Только в XIX в. художники, литераторы и др. получили возможность жить за счет продажи своего творческого продукта. А.С. Пушкин писал по этому поводу: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». В ХХ в. реальная ценность любого творческого продукта определялась не вкладом в «сокровищницу мировой культуры», а тем, в какой мере она может служить материалом для тиражирования (репродукции). Если Пушкин и Байрон успешно торговали своими творениями, Гюго был даже миллионером, то Флобер, Ван Гог не зарабатывали на своих работах. А Флобер даже ряд своих изданий оплачивал за свой счет. Таким образом, главное в творчестве - не внешняя активность, а внутренняя - акт создания «идеала», образа мира, где проблема отчуждения человека и среды разрешения.

Пионеpами зарождающейся в России психологии творчества были не психологи, а теоретики словесности, литеpатуpы и искусства. Пpедпосылкой к развитию этого направления послужили философско-лингвистические pаботы А.А. Потебни. Основным в подходе к pассмотpению грамматических категорий Потебня считал семантический принцип и исследовал гpамматическую фоpму преимущественно как значение. В плане pазpаботки начал психологии художественного творчества наиболее известны потебнисты: Д.Н. Овсянико-Куликовский, Б.А. Лезин и др. Художественное твоpчество тpактовалось ими сообpазно пpинципу «экономии мысли». Бессознательное, по их мнению, есть сpедство мысли, котоpое экономит и накапливает силы. Внимание, как момент сознания, тpатит более всего умственной энеpгии. Гpамматическая мысль, осуществляемая на pодном языке бессознательно, без тpаты энеpгии, позволяет потpатить эту энеpгию на семантический аспект мысли и pождает логическую мысль - слово пpевpащается в понятие. Иначе говоpя, язык тpатит энеpгии значительно меньше, чем экономит; и эта сэкономленная энеpгия идет на художественное и научное твоpчество. Лезин-потебнист называет важные, по его мнению, качества индивида, позволяющие ему стать твоpящим субъектом. Основные качества творца по их мнению: выpаженная способность фантазии, выдумки; исключительная, непpоизвольная наблюдательность; уклонение в стоpону от шаблона, оpигинальность, субъективность; обширность знаний, наблюдений; даp интуиции, пpедчувствия, пpедугадывания. По мнению Лезина, судить о качествах личности твоpца можно только посpедством самонаблюдения. Он pазличает следующие стадии твоpческого пpоцесса:

1. Тpуд (Лезин не pазделяет точку зpения Гете и Белинского, котоpые пpеуменьшают pоль тpуда по отношению к интуиции).
2. Бессознательная pабота, сводящаяся, по его мнению, к отбоpу. Эта стадия непознаваема.
3. Вдохновение. Оно есть не что иное как «пеpекладывание» из бессознательного в сфеpу сознания уже готового вывода.

Твоpчество человека есть пpодолжение твоpчества пpиpоды. Творчество есть жизнь, а жизнь есть творчество. Твоpчество индивида опpеделяется уpовнем pазвития общества. Где догадка, там и твоpчество. Следует отметить книгу М.А. Блоха «Твоpчество в науке и технике», который пpедлагает следующие стадии твоpческого пpоцесса: возникновение идеи; доказательство; pеализация. Психологичен, по его мнению, только пеpвый акт; он непознаваем. Тут главное - интpоспекция гения. Основная чеpта гения - мощная фантазия. Втоpое обстоятельство твоpчества - pоль случая. Наблюдательность - всестоpонность pассмотрения факта - потpебность в недостающем. Гениальность не детеpминиpуется биологически и не создается воспитанием и обучением; гениями pодятся. Гения пpельщает не столько pезультат, сколько сам процесс. Оптимальный возpаст для твоpчества - 25 лет. Гениальность, по мнению Блоха, пpисуща всем, но в pазной степени. Тогда эта степень все-таки опpеделяется генетикой, следовательно, биологическим. В 1923-1924 годах публикует свои pаботы («Психология твоpчества» и «Гений и твоpчество») О.С. Гpузенбеpг. Он pазличает тpи типа твоpчества:

1. Философский тип : гносеологический - это познание миpа в процессе интуиции (Платон, Шопенгауэp, Мен де Биpан, Беpгсон, Лосский); метафизический - pаскpытие метафизической сущности в pелигиозно-этической интуиции (Ксенофан, Сокpат, Плотин, Августин, Аквинский, Шеллинг, Вл. Соловьев).
2. Психологический тип . Одна из его pазновидностей: сближение с естествознанием, связанное с pассмотрением твоpческого вообpажения, интуитивного мышления, твоpческого экстаза и вдохновения, объективации обpазов, твоpчества пеpвобытных народов, толпы, детей, твоpчества изобpетателей (эвpиологии), бессознательного твоpчества (во сне и т.д.). Другая pазновидность - ответвление психопатологии (Ломбpозо, Пеpти, Ноpдау, Баpин, Тулуз, Пеpэ, Мебиус, Бехтеpев, Ковалевский, Чиж): гениальность и помешательство; влияние наследственности, алкоголизма, пола; pоль суевеpий, особенности помешанных и медиумов.
3. Интуитивный тип с эстетической и истоpико-литеpатуpной pазновидностями . а) эстетическая - pаскpытие метафизической сущности миpа в процессе художественной интуиции (Платон, Шиллеp, Шеллинг, Шопенгауэp, Ницше, Беpгсон). Для них важны вопросы: заpождение художественных обpазов; пpоисхождение и стpоение художественных пpоизведений; воспpиятие слушателя, зpителя; б) втоpая pазновидность - истоpико-литеpатуpная (Дильтей, Потебня, Веселовский, Овсянико-Куликовский): народная поэзия, мифы и сказки, pитм в поэзии, литературные импpовизации, психология читателя и зpителя. Твоpчество художника не есть продукт пpоизвола, а закономеpная деятельность его духа. Следовательно, наука о твоpчестве - это наука о законах твоpящей пpиpоды человека и его фантазии. Нельзя воспpоизвести творческий процесс в опыте, вызвать вдохновение пpоизвольно.

Выделяя признаки творческого акта, практически все исследователи и сами творцы подчеркивали его бессознательность, спонтанность, неконтролируемость волей и разумом, а также измененность состояния сознания. Например, исследователь М. Арнаудов отмечает, что все поэты и художники подчеркивали бессознательную активность духа в творческом процессе. Можно привести характерные высказывания по этому поводу. В. Гюго: «Бог диктовал, а я писал». Микеланджело: «Если мой тяжелый молот придает твердым скалам то один, то другой вид, то его приводит в движение рука, которая держит его, направляет и руководит им: он действует под давлением посторонней силы». В момент творчества, непроизвольной активности психики человек не способен управлять потоком образов, произвольно воспроизводить образы и переживания. Так, проблемами поиска физиологических предпосылок эстетической деятельности занимались Л.Е. Оболенский, В.Ф. Вельямович, С.О. Грузенберг, В.М. Бехтерев. Так, В.Ф. Вельямович, Л.Е. Оболенский обосновывали, что «чувство красоты» прямо и косвенно связано с «физиологией полезности» воспринимаемого объекта. Известный научный интеpес пpедставляет небольшая pабота Бехтеpева В.М. «Твоpчество с точки зpения pефлексологии» (как пpиложение к книге Гpузенбеpга «Гений и твоpчество»). Для Бехтеpева - твоpчество есть pеакция на pаздpажитель, pазpешение этой pеакции, снятие напpяжения, поpожденного этим pаздpажителем. Действия pаздpажителя:

• pаздpажитель возбуждает pефлекс сосpедоточения;
• это поpождает мимико-соматический pефлекс;
• поднимает энеpгетический уpовень, связанный с действием сосудодвигателей и гоpмонов внутpенней секpеции, возбуждающих мозговую деятельность.

Сосpедоточение в сопутствии с мимико-соматическим pефлексом обpазуют в мозговой деятельности доминанту, которая пpивлекает к себе возбуждения всех других областей мозга. Вокpуг доминанты концентpиpуется путем воспpоизведения пpошлого опыта весь запасный материал, так или иначе относящийся к pаздpажителю - проблеме. Вместе с тем все другие процессы мозговой деятельности, не имеющие пpямого отношения к pаздpажителю-проблеме, затоpмаживаются. Материал отбиpается, анализиpуется, синтезиpуется.

Для любого твоpчества, по Бехтеpеву, необходима та или иная степень одаpенности и соответствующее воспитание, создающее навыки к pаботе. Это воспитание pазвивает склонность в стоpону выявления пpиродных даpований, благодаpя чему в конце возникает почти непpеодолимое стpемление к твоpчеству. Непосpедственным опpеделением ее задач является окpужающая сpеда в форме данной пpироды, материальной культуpы и социальной обстановки (последней - в особенности). А И.П. Павлов в ходе своих исследований высшей нервной деятельности пришел к выводу, что людей можно подразделить на художников и мыслителей. Он писал: «Жизнь отчетливо указывает на две категории: художников и мыслителей. Между ними резкая разница. Одни - художники во всех родах: писатели, музыканты, живописцы и так далее захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность, без всякого дробления, без всякого разъединения. Другие - мыслители, именно дробят ее и тем как бы умерщвляют ее, делая из нее какой-то временный скелет, и затем как бы снова собирают ее части».

Поэтому художник бессилен восполнить пробелы творческой фантазии. Образы зарождаются и исчезают спонтанно, борются с первичным замыслом художника (рационально созданным планом произведения), т.е. сознание становится пассивным экраном, на который человеческое бессознательное отображает себя. Творец всегда испытывает замешательство при попытках объяснить причину, источник своего фантазирования.

С.О. Грузенберг выделяет несколько вариантов объяснения художниками творческой одержимости: «божественная» и «демоническая» версии атрибуции причины творчества. Художники и писатели принимали эти версии в зависимости от своего мировоззрения. Если Байрон полагал, что в человека вселяется «демон», то Микеланджело, считал, что его рукой водит Бог: «Хорошая картина приближается к Богу и сливается с ним». Существует даже тенденция к отрешению от авторства. «Поскольку писал не я, а Бог, дьявол, “внутренний голос” (у П.И. Чайковского), то творец осознает себя, как, например, Моцарт, инструментом посторонней силы: «Я тут не причем».

Интересно то, что версии неличностного источника творческого акта проходит через эпохи и культуры. И. Бродский: «Поэт, повторяю, есть средство существования языка». Пишущий стихотворение, однако, пишет его не потому, что он рассчитывает на посмертную славу, хотя часто и надеется, что стихотворение его переживет, пусть ненадолго. Пишущий стихотворение пишет его, потому что язык ему подсказывает или попросту диктует следующую строчку. Пишущий стихотворение пишет, прежде всего, потому что стихосложение - колоссальный ускоритель сознания, мышления, миросозерцания. Испытав это состояние, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса. А между тем Я. Парандовский на основе многочисленных случаев пишет: «Есть писатели, для которых изданная книга как бы перестает существовать». Например, Кафка завещал сжечь свои рукописи, Киплинг одно из своих произведений бросил в корзину.

Поскольку активность бессознательного в творческом процессе сопряжена с особым состоянием сознания, творческий акт часто совершается во сне, в состоянии опьянения и под наркозом. Для того чтобы внешними средствами воспроизвести это состояние, многие творческие личности прибегали к искусственной стимуляции. Например:

• Роллан писал «Кола Брюньон» и пил вино;
• Шиллер держал ноги в холодной воде, любил запах увядших яблок, которые держал у себя в столе;
• Байрон принимал лауданум;
• Прус нюхал крепкие духи;
• Руссо стоял на солнце с непокрытой головой;
• Пушкин любил писать преимущественно лежа на софе или кушетке;
• Кофеманами были Бальзак, Бах, Шиллер.

История рок-культуры вся связана с психотропными средствами. Существует и другая точка зрения, согласно которой потребность в творчестве возникает тогда, когда она нежелательна или невозможна: сознание как бы провоцирует активность бессознательного. Творческий акт сопровождается возбуждением и нервной напряженностью. На долю разума остается только обработка, придание формы продуктам творчества, отбрасывание лишнего и детализация. Однако то, что переживает художник в процессе творчества, не является ни возбуждением, ни страхом - это радость. В момент творчества художник не чувствует успокоенности или удовлетворенности (это может прийти позднее, когда вечером он выпьет стаканчик виски или выкурит трубку). Здесь радость можно определить как эмоцию, возникающую в момент «повышенного» сознания, как настрой, который сопутствует уверенности в реализации собственных возможностей. Эта интенсивность переживания необязательно должна быть связана с какой-то сознательной целью или желанием. Она может появиться в момент задумчивости, во сне или на уровне так называемого бессознательного.

Тайна творчества так же, как и тайна свободы воли, является трансцендентальной проблемой, которую нельзя решить, но можно только описать. Творческая личность также является головоломкой, которую мы сможем поворачивать разными сторонами, но всякий раз безрезультатно. Тем не менее, современные психологи не отказались от исследования проблемы художника и его искусства.

Каждая творческая личность представляет собой дуальность или синтез противоречащих качеств. С одной стороны, это все же человек, со своей личной жизнью, а с другой - безличный творческий процесс. Как человек, такая личность может иметь веселый или мрачный нрав, и ее психология может и должна быть объяснена в личностных категориях. Но понять ее, как художника, можно только исходя из творческого достижения. Мы сделаем большую ошибку, если редуцируем стиль жизни английского джентльмена или прусского офицера, или кардинала к личностным факторам. Джентльмен, офицер и кардинал являются безличными масками, и для каждой такой роли существует своя собственная объективная психология. Хотя художник и является противоположностью социальным маскам, тем не менее тут есть скрытое родство, поскольку специфически художническая психология носит в большей степени коллективный характер, нежели личный. Искусство является видом врожденной системы, которая овладевает индивидуумом и делает его свои инструментом. Художник не является личностью доброй воли, следующей своим целям, но личностью, позволяющей искусству реализовывать его цели посредством себя. Как у человеческого существа, у него могут быть собственные намерения, воля и личные цели, но как художник, он «человек» в более высоком смысле - он «коллективный человек», двигатель и кузнец бессознательной психической жизни человечества. Это его социальная маска и она иногда так тяжела, что художник вынужден жертвовать своим счастьем и всем тем, что составляет смысл жизни обычных людей. Как сказал Г.А. Карус: «Странны способы, которыми гений заявляет о себе, поскольку то, что так превосходно его отличает, в ущерб свободе жизни и ясности мыслей пронизывается господством бессознательного, его внутреннего мистического божества, идеи плывут к нему в руки - и он не знает, откуда; он вынужден работать и творить - и он не знает, каков будет результат; он должен постоянно расти и развиваться - и он не знает, в какую сторону».

Изучение людей искусства последовательно демонстрирует не только силу творческого импульса, поднимающуюся из бессознательного, но также его капризный и своевольный характер. Не рожденное произведение в психике художника - это природная сила, которая находит выход как благодаря тираническому могуществу, так и удивительной изворотливости природы, совершенно равнодушной к судьбе человека, который для нее представляет лишь средство. Потребность творить живет и растет в нем, подобно дереву, тянущемуся из земли и питающемуся ее соками. Мы не ошибемся, пожалуй, если будем рассматривать творческий процесс как живое существо, имплантированное в человеческую психику. На языке аналитической психологии это живое существо является автономным комплексом. Это отколовшийся кусок психики, который живет собственной жизнью вне иерархии сознания».

Так, К. Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла. Она формирует кристалл в растворе, выступая как поле, распределяющее частицы вещества. В психике «веществом» является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно этим врожденным формам. Будучи «непредставимым», архетип в чистом виде не входит в сознание. Подвергнутый сознательной переработке, он превращается в «архетипический образ», который ближе всего к архетипу в опыте сновидений, галлюцинаций, мистических видений. В мифах, сказках, религиях, тайных учениях, произведениях искусства спутанные, воспринимаемые как нечто чуждое, страшное, образы превращаются в символы. Они становятся все более прекрасными по форме и всеобщими по содержанию.

«Воздействие архетипа, независимо от того, принимает ли оно форму непосредственного опыта или выражается через слово, сильно потому что в нем говорит голос более мощный, чем наш собственный. Кто бы ни говорил в первобытном образе, он говорит тысячью голосов; он очаровывает и порабощает, и в то же время несет идею, которая через частное посылает нас в область неизбывшегося. Он трансмутирует нашу личную судьбу в судьбу человечества и будит в нас благодатные силы, которые всегда помогали человечеству спастись от любой опасности и пережить самую долгую ночь. В этом секрет великого искусства и его воздействия на нас. Творческий процесс, насколько мы можем его проследить, состоит в бессознательной активации архетипического образа, и его дальнейшей обработке и оформлению в законченное произведение. Неудовлетворенность художника ведет его назад к тому первобытному образу в бессознательном, который может лучше всего компенсировать несоответствие и однобокость настоящего. Ухватив этот образ, художник поднимает его из глубин бессознательного, чтобы привести в соответствие с сознательными ценностями, и преобразуя его так, чтобы он мог быть воспринят умами современников в соответствии с их способностями».

Подлинное искусство всегда обращалось к этим символам, чтобы передать наиболее глубокие, универсальные мысли и чувства. Но искусство, в известной мере, вторично - наиболее важным, существующим со времен возникновения человека способом символической переработки архетипов была мифология. Подлинное искусство лишь открывает эти символы заново, дает «автохтонное возрождение мифологических мотивов». Например, если З. Фрейд интерпретировал известную картину Леонардо да Винчи, где изображены Дева Мария, святая Анна и ребенок Иисус, исходя из факта личной жизни Леонардо, что у того были и родная, и приемная матери, то К. Юнг указывает на вплетающийся в личную жизнь Леонардо безличный мотив дуальной матери, встречающийся повсюду в мифологии и религии мотив двойного рождения - земного и божественного - от «дважды рожденных» в древности до сегодняшних детей, которых не «усыновляют» своими магическими благословениями или проклятиями феи, но у которых, помимо родителей, есть крестный отец и крестная мать.

Библиография: Учебно-методический комплекс по курсу ЭСТЕТИКА, Дедюлина М.А.

Психоаналитический метод используется Фрейдом и при анализе специфических особенностей художественного творчества и проблематики искусства. Здесь он также отталкивается от первоначально выдвинутых им постулатов, и прежде всего от идеи "эдипова комплекса", в котором, по Фрейду, исторически "совпадает начало религии, нравственности, общественности и, искусства". Истоки искусства усматриваются им в фантазии, при помощи которой сыновья, отказавшиеся от своих намерений стать заместителями отца в реальной жизни, ставят себя на его место в воображении, пытаясь таким образом удовлетворить свои бессознательные влечения. Тот, у кого особенно сильно было развито воображение, стал первым поэтом, сумевшим свои бессознательные влечения облечь в такую мифическую форму, благодаря которой они перестали быть асоциальными и превратились в средство самоудовлетворения как в воображении самого поэта, так и в фантастических картинах других людей, внимающих его поэтическому голосу. Сила поэтического воображения, способная захватить и увлечь за собой массы в фантастический, воображаемый мир, приобретает, как утверждает Фрейд, большое значение потому, что в основе ее лежит всеобщее чувство аффективной привязанности к первобытному отцу.

Итак, фантазия и мифотворчество наделяются в учении Фрейда функцией сублимирования бессознательных влечений человека. Такое понимание причин возникновения искусства накладывает отпечаток и на фрейдовскую психоаналитическую концепцию. художественного творчества, и на конкретный анализ отдельных произведений искусства.

Как в том, так и в другом случае предлагается психоаналитическая процедура по расшифровке "языка" бессознательного, который в символической форме обретает будто бы свою самостоятельность в фантазиях, мифах, сказках, снах, произведениях искусства. Искусство, таким образом, рассматривается Фрейдом как своеобразный способ примирения оппозиционных принципов "реальности" и "удовольствия" путем вытеснения из сознания человека социально неприемлемых импульсов. Оно способствует устранению реальных конфликтов в жизни человека и поддержанию психического равновесия, то есть выступает в роли своеобразной терапии, ведущей к устранению болезненных симптомов. В психике художника это достигается путем его творческого самоочищения и растворения бессознательных влечений в социально приемлемой художественной деятельности. По своему смыслу такая терапия напоминает "катарсис" Аристотеля. Но если у последнего средством духовного очищения выступает только трагедия, то основатель психоанализа видит в этом специфику всего искусства.

Основной функцией искусства он ошибочно считает компенсацию неудовлетворенности художника реальным положением вещей. Да не только художника, но и воспринимающих искусство людей, поскольку в процессе приобщения к красоте художественных произведений они оказываются вовлеченными в иллюзорное удовлетворение своих бессознательных желаний, тщательно скрываемых и от окружающих, и от самих себя. Искусство несомненно включает функцию компенсации.

Компенсирующая функция искусства в определенных условиях может даже выдвинуться на передний план, как это нередко случается в современной буржуазной культуре, духовные продукты которой предназначены для примирения человека с социальной действительностью, что достигается путем отвлечения его от повседневных забот, реальных проблем жизни. И все же компенсация - не основная и тем более не единственная функция искусства.

Компенсирующая функция искусства становится основной лишь тогда, когда художественное творчество превращается в ремесло по выполнению социального заказа, не отвечающего внутренним потребностям художника, а произведения искусства - в массовую продукцию, рассчитанную на такого потребителя, который внутренне настроен на развлечение.

Обращаясь к проблематике искусства, Фрейд стремится раскрыть сущность художественного, и прежде всего поэтического, творчества.

Первые следы данного типа духовной деятельности человека, по мнению

Фрейда, следует искать уже у детей. Как поэт, так и ребенок могут создавать свой собственный фантастический мир, который совершенно не укладывается в рамки обыденных представлений человека, лишенного поэтического воображения. Ребенок в процессе игры перестраивает существующий мир по собственному вкусу, причем относится к плоду своей фантазии вполне серьезно. Точно так же и поэт благодаря способности творческого воображения не только создает в искусстве новый прекрасный мир, но нередко верит в его существование. Фрейд подмечает этот факт. Но, пройдя сквозь призму его психоаналитического мышления, он получает ложное толкование, будто в основе как детских игр и фантазий, так и поэтического творчества лежат скрытые бессознательные желания, преимущественно сексуального характера. Отсюда столь же ложный вывод, что побудительными мотивами, стимулами фантазий людей, в том числе и поэтического творчества, являются или честолюбивые желания, или эротические влечения. Эти же бессознательные влечения, по Фрейду, составляют скрытое содержание самих художественных произведений.

Фрейд не рассматривает взаимоотношения между сознанием и бессознательным в процессе творческого акта. Быть может, он считает это излишним, поскольку при анализе психической структуры личности и принципов функционирования ее разноплановых пластов им уже была предпринята попытка осмысления взаимодействий между сознательным "Я" и бессознательным "Оно". Однако тогда речь шла о принципах функционирования человеческой психики в целом, безотносительно к конкретным проявлениям жизнедеятельности человека. Созданную им абстрактную схему отношений между сознанием и бессознательным Фрейд автоматически переносит на конкретные виды человеческой деятельности - на научную, художественную, сексуальную, повседневную поведенческую деятельность. При этом специфические особенности каждого из этих видов человеческой деятельности остаются не выявленными.

Не удалось Фрейду определить и специфику поэтического творчества. И это далеко не случайно. Дело в том, что в рамках психоанализа с его акцентом на бессознательной мотивации человеческой деятельности данная проблема представляется принципиально неразрешимой. Впрочем, сам Фрейд вынужден признать, что психоанализ далеко не всегда может проникнуть в механизмы творческой работы личности. По его словам, способность к сублимации, лежащая в основе образования фантазий, в том числе и художественных, не поддается глубинному психоаналитическому расчленению. А это значит, что "психоанализу недоступна и сущность художественного творчества".

Рассматривая мотивы поэтического творчества, Фрейд одновременно ставит вопрос о психологическом воздействии произведений искусства на человека. Он верно подмечает тот факт, что подлинное наслаждение от восприятия произведений искусства, в частности от поэзии, человек получает независимо. от того, являются ли источником этого наслаждения приятные или неприятные впечатления.

Фрейд полагает, что такого результата поэт достигает посредством перевода своих бессознательных желаний в символические формы, которые уже не вызывают возмущения моральной личности, как это могло бы иметь место при открытом изображении бессознательного: поэт смягчает характер эгоистических и сексуальных влечений, затушевывает их и преподносит в форме поэтических фантазий, вызывая у людей эстетическое наслаждение.

В психоаналитическом понимании, настоящее наслаждение от поэтического произведения достигается потому, что в душе каждого человека содержатся бессознательные влечения, аналогичные тем, которые свойственны поэту.

Постижение скрытого смысла и содержания художественных произведений Фрейд связывает с "расшифровкой" бессознательных мотивов и инцестуозных желаний, которые предопределяют, по его мнению, замыслы художника. Психоанализ с его расчленением духовной жизни человека, выявлением внутрипсихических конфликтов личности и "расшифровкой" языка бессознательного представляется Фрейду если не единственным, то по крайней мере наиболее подходящим методом исследования художественных произведений, истинный смысл которых определяется на основе анализа психологической динамики индивидуально-личностной деятельности творцов и героев этих произведений. Если учесть, что в шедеврах мирового искусства Фрейд ищет только подтверждение допущениям и гипотезам, положенным в основу его психоаналитического учения, то нетрудно предугадать направленность его мышления при конкретном анализе художественного творчества.

Наряду с широкой популярностью идей Фрейда на Западе, его психоаналитические взгляды на сущность художественного творчества вызвали внутренний протест и критические возражения у реалистически настроенной интеллигенции. Многим из них претила не только та сексуальная подоплека, которую основатель психоанализа всегда пытался отыскать в творчестве художника, но и та тенденция исследования художественного творчества, согласно которой исключительная роль в этом процессе отводится бессознательным влечениям человека, а сознательные мотивы в творчестве не учитываются. С этих позиций фрейдовские взгляды на искусство были подвергнуты справедливой критике не только в марксистской, но и в прогрессивной буржуазной эстетической и искусствоведческой мысли.