Берг аксель иванович биография. Выдающийся радиоинженер аксель иванович берг

Аксель Иванович Берг

А. И. Берга я увидел впервые в конце 1947 или начале 1948 г. в одном из крупных лекционных залов основного корпуса Московского авиационного института. Аксель Иванович выступил с докладом о перспективах развития радиолокации. Прежде всего, он произвёл впечатление своим внешним видом. Хорошо отутюженный ладно скроенный костюм чёрного цвета, выправка военноначальника, погоны вице-адмирала, интеллигентное лицо и седые волосы говорили о многом. Запомнилась манера изложения материала. Он останавливался лишь на крупных узловых вопросах, пояснял сказанное рассказом о состоянии дел, и тут же переходил к задачам, которые предстояло решать. Формулировки были в стиле Акселя Ивановича: чёткие, конкретные, на добротном русском языке. Он обращал свои слова к молодым, в основном к слушавшим его студентам. Говорил о необходимости продолжать дела, начатые предшественниками. Рисовал контуры будущего и призывал воплощать идеи молодых на конкретной работе.

Через несколько месяцев я переступил порог 108 института, руководителем которого был А. И. Берг. Вошёл в приёмную, которая размещалась на первом этаже основного корпуса в левом его крыле. Слева был кабинет Акселя Ивановича, справа сидел главный инженер А. М. Кугушев. Что поразило меня, молодого инженера, в организационном облике института? Сочетание фундаментальной науки с реальной разработкой аппаратуры. Были перекрыты практически все теоретические направления, так или иначе связанные с радиолокацией. Вместе с тем много внимания уделялось созданию новейших образцов радиолокационной техники. Но что примечательно? Разработчики аппаратуры тесно сотрудничали с наукой, получая от неё результаты теоретических исследований, необходимые при проектировании и технологии изготовления, и делясь с ней полученными экспериментальными данными. Теперь я хочу хотя бы перечислить крупные научные направления, которые были созданы под непосредственным руководством А. И. Берга. Начну с лабораторий, объединённых тематикой распространения радиоволн. Руководили лабораториями известные учёные Б. А. Введенский и М. А. Леонтович. Научным консультантом был автор целого ряда основополагающих работ В. А. Фок. В лабораториях работали видные специалисты П. А. Погорелко, Н. В. Осипов, Б. А. Шиллеров, Л. А. Вайнштейн, М. А. Колосов, В. С. Школьников и др. Была создана антенная лаборатория (впоследствии отдел), объединившая много крупных специалистов антенной техники. Первым руководителем лаборатории был Е. Н. Майзельс, затем им стал. Я. Н. Фельд. В лаборатории работали Л. С. Бененсон, И. Б. Абрамов, М. Б. Заксон, Е. Г. Зелкин, Н. Г. Пономарёв, Е. К. Киреев, В. А. Торгованов, Ю. А. Зайцев. Была организована уникальная лаборатория полупроводниковых приборов под руководством С. Г. Калашникова. В ней работали Н. А. Пенин, Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова, В. Г. Алексеева, А. С. Дроздов. Разработкой ламповых генераторов (в основном СВЧ диапазона) занималась лаборатория, которой руководил М. С. Нейман, автор множества работ по СВЧ приборам и одной из первых систематизированных публикаций 30-х годов – книге по антенной технике. В лаборатории работали П. Н. Андреев, Д. И. Карповский, В. Квасников и др. По инициативе А. И. Берга в 108 институт в начале 50-х годов перевели группу разработчиков крайне важных СВЧ приборов ЛБВ и ЛОВ – под руководством М. Ф. Стельмаха и Л. Н. Лошакова. В неё входили Е. Н. Соловьёв, А. В. Иевский, Л. Б. Лисовский, Л. М. Фетисов, А. В. Слуцкая, К. И. Хрустачев и др. Лабораторией, разрабатывавшей некоторые особые виды электронной техники – потенциалоскопы – руководил И. Ф. Песьяцкий. В рамках радиоизмерительной лаборатории, которой вначале руководил Б. Ф. Высоцкий, а затем В. В. Дьяконов, была организована группа теории и техники пассивных СВЧ устройств (линии передачи, переходы, аттенюаторы, нагрузки, линии задержки и т. д.). Руководил группой В. И. Сушкевич. В группу входили И. А. Ащекин, Б. И. Шестопалов, А. И. Кончиц, Б. М. Данилова.

Исследованиями в области теоретических основ радиотехники занималась лаборатория, которой руководил известный специалист, автор множества книг и учебников И. С. Гоноровский. В лаборатории работали Вайсблит, Б. В. Бункин, будущий генеральный конструктор НПО «Алмаз», В. Т. Фролкин, Н. К. Игнатьев, бр. Берсеневы (затем перешедшие в КБ-1), В. А. Дубинский, З. В. Соловьёва и др.

Говоря об И. С. Гоноровском, скажу следующее. По моему мнению, два человека наиболее глубоко вспахали отечественное поле общей радиотехники в 20 веке. Это В. А. Котельников и И. С. Гоноровский. Когда у меня возникают жгучие вопросы по специальности, ищу ответы в трудах этих учёных. По большей части нахожу, но не всегда. Значит, есть ещё резерв для будущих исследователей.

Был организован целый ряд инженерных лабораторий. История утверждает, что первой из них была лаборатория телевизионных систем, которой руководил А. А. Селезнёв. Я его не застал, он уехал на другую работу. Когда я пришёл, то обнаружил остатки телевизионной тематики в лице руководителя лаборатории А. Я. Клопова, инженеров Е. Г. Разницына, Б. В. Сергованцева и др., а также макета телевизора «Ленинград» и реквизированного немецкого образца, покоившегося на стеллаже лаборатории.

Среди инженерных лабораторий были комплексные и тематические. Комплексные лаборатории не только разрабатывали узлы и блоки, входившие в состав станции, но и производили настройку комплекса станций, его испытания и сдачу заказчику. К этому разряду относилась лаборатория, руководимая А. А. Расплетиным (впоследствии Г. Я. Гуськовым). Этой лабораторией были разработаны и переданы в серийное производство станции ТОН-2, СНАР-1, СНАР-2.

Среди сотрудников лаборатории были Г. Я. Гуськов, Г. В. Кияковский, Е. Г. Разницын, А. И, Ширман, В. Ф. Илюхин, Ю. Н. Беляев, а также автор этих строк.

Другая комплексная лаборатория, которой руководил Б. Ф. Высоцкий, разрабатывала станции ПСБН, ПСБН-2. В состав лаборатории входили В. С. Лисицын, И. М. Хейфец, А. Б. Ивашкевич, М. А. Софер и др.

В первой половине 50-х годов в 108 институт была переведена группа специалистов, образовавшая комплексную лабораторию, возглавляемую Н. Кондратьевым. Лаборатория разрабатывала станции ближнего действия с использованием непрерывного излучения. В дальнейшем А. И. Берг переориентировал разработчиков на создание высокопотенциальной РЛС дальнего обнаружения, получившей впоследствии шифр «Дунай». Главным конструктором всех этих разработок был В. П. Сосульников. Антенны разрабатывал Васюков. К тематическим лабораториям относилось подразделение, в котором работали К. С. Альперович и М. Е. Лейбман. Они совершенствовали аппаратуру станций типа СОН. В лабораторию, которой руководил В. Н. Горшунов, входили А. А. Железов, А. И. Оленев, С. Н. Дурылин. Лабораторией источников питания руководил П. Н. Большаков.

Особое внимание уделял А. И. Берг вопросам противорадиолокации, т. е. вопросам создания активных и пассивных помех и, как оборотной стороне этой проблемы – помехозащите разрабатываемых РЛС и средств радионаблюдения. Но прежде чем реализовывать помехи и проверять эффективность их воздействия на РЛС, необходимо было создать широкополосные приёмные устройства для получения информации об источниках радиоизлучения. В связи с этими велениями времени была сформирована лаборатория приёмных устройств, возглавляемая видным радиоспециалистом Л. Ю. Блюмбергом. Лабораторией были разработаны и прошли успешные испытания, в т. ч. в ГДР, опытные образцы наземных станций радионаблюдения, шифр П и РМ. В лаборатории работали З. Копциовский, Я. Певзнер, Рычков, Т. Р. Брахман и И. Я. Альтман. Передатчики активных помех создавались в лаборатории, которой руководил Н. И. Оганов. Здесь были разработаны аппаратура помех ОП, затем комплекс станций ПР-1 и «Натрий». В лаборатории работали Б. Д. Сергиевский, Е. Е. Фридберг, Р. М. Воронков, А. В. Загорянский и др.

Из моего, конечно, неполного, но всё равно внушительного перечня направлений и лабораторий видно какой научно-технический потенциал выполненных и перспективных работ создал А. И. Берг при деятельном содействии А. М. Кугушева и других организаторов к концу 40-х годов.

Путь к 108 институту для А. И. Берга был долгим и извилистым. После окончания Морского корпуса он служил на линкоре «Цесаревич». Участвовал в Первой мировой войне. Затем был переведён в подводный флот. После октября 1917 г. перешёл на сторону Советской власти. В 1919 г. принимал участие в боях с интервентами на Балтийском флоте. В 1922 г. из-за полученных травм, по состоянию здоровья, был списан на берег. В 1925 г. заканчивает Военно-морскую академию со специализацией по радиотехнике, преподаёт в ЛЭТИ. В 1932 г. в Ленинграде образован Научно-исследовательский морской институт связи. А. И. Берг утверждается его директором. К середине 30-х годов А. И. Берг становится одним из ведущих советских радиоспециалистов. Один из показателей этого – книги по общей радиотехнике. В 20-х годах основным учебником был курс И. Г. Фреймана «Общая теория радиотехники», в 1932 и 1935 гг. вышла монография А. И. Берга «Теория и расчёт ламповых генераторов». В эти же годы выходит учебник М. М. Бонч-Бруевича «Основы радиотехники». Последние две книги долго хранились в моей библиотеке. В декабре 1937 г. А. И. Берга арестовали. Основание: подозрения в участии в «антисоветском военном заговоре» (дело Тухачевского). Провёл в заключении почти два с половиной года. Содержался в основном в тюрьме г. Кронштадта. Как удалось освободиться? На этот вопрос, как всегда, точного ответа нет. Полагаю, что это явилось сочетанием случайного, но благоприятного фактора и материальной потребности государства. Случайность в том, что письмо А. И. Берга К. Е. Ворошилову с разъяснениями абсурдности предъявленных обвинений попало в руки адресата. Материальная потребность состояла в том, что не удалось наладить радиосвязь между кораблями Черноморского флота, и присутствующему на испытаниях К. Е. Ворошилову сообщили об аресте А. И. Берга, на что последовала команда: «Разобраться и доложить лично». Об этом пишут дочь А. И. Берга Марина Акселевна и Ю. Н. Ерофеев в своих публикациях. Вспоминаю, что подобная связка случайного и материального помогла спасти жизнь нашего великого ракетного конструктора С. П. Королёва. Его письмо через зэковскую почту попало матери Марии Николаевне Баланиной. В письме намеками высказывалась просьба обратиться к М. М. Громову и В. С. Гризодубовой. Она посетила обоих. Есть сведения, что Валентина Степановна ходила в Кремль и с трудом добралась до Поскребышева, передав ему заявление, касавшееся судьбы Королёва. Одновременно с 1939 г. начала развиваться система закрытых КБ, известных под названием «шарашки». В одно из них с авиационным уклоном собирались перевезти С. П. Королёва. Но прежде истощённый, заболевший цингой С. П. Королёв должен был добраться с этапом от рудника Мальдяк до Магадана (600 км), попасть на судно, доплыть по замерзающему Охотскому морю до Владивостока (декабрь 1939 г.) и прибыть в Хабаровскую тюрьму. Привезли полутруп, лишённый возможности самостоятельного передвижения, с выпавшими зубами и опухшими ногами. Спасла тюремный врач, буквально выкормившая и вылечившая С. П. Королёва (Я. Голованов, «Катастрофа», Знамя, 1990 г., № 1, 2).

В мае 1940 г. А. И. Берг вышел на свободу и восстановлен в воинском звании. Стал преподавать в Военно-морской академии. В начале Отечественной войны произошло важное событие, связанное с именем А. И. Берга. Он в качестве члена комиссии Ленинградского обкома и облисполкома посещает токсовскую РЛС, разработанную в ЛФТИ (впоследствии «Редут» и РУС-2). Он впервые видит РЛС в действии и проникается новыми идеями. Из эвакуации, куда он попадает вместе с Академией, он пишет своему военно-морскому начальству о необходимости развития радиолокации. Весной 1943 г. его вызывают в Москву. Он посещает с докладом о перспективах радиолокации некоторых крупных военачальников – маршала артиллерии Н. Н. Воронова и маршала авиации А. Е. Голованова. На совещании у И. В. Сталина доклад делал А. И. Берг. По словам докладчика Сталин ходил, курил трубку, ругался, что он ничего не понимает… А под конец произнёс фразу, которая прекратила все разнотолки и создала условия для возникновения нового вида промышленности – радиолокационной: «А, по-моему, товарищ Берг прав». Рассматривались и сложные вопросы. А. И. Берг спросил: «Можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы». Ответ Сталина я слышал в такой интерпретации: «Вас кто-нибудь обижает?» Берг молчал. Сталин продолжал: «Не обижает. Работайте. А виновных мы накажем», Дело было накануне Курско-Белгородской операции 1943 г. Сталин сказал: «Чтобы вы начали работу, нам надо ещё победить под Курском. Вот победим – и приступите».

4 июля 1943 г. вышло постановление ГКО «О радиолокации». По этому постановлению создавался Совет по радиолокации при ГКО. Председателем Совета был назначен Г. М. Маленков, членом – А. И. Берг. Согласно постановлению организуется Всесоюзный научно-исследовательский институт радиолокации, – в дальнейшем получивший название ВНИИ-108. Первым директором был А. И. Берг. Ввиду его загруженности на государственных должностях в период 1943–1947 институт возглавлял П. З. Стась. С 1947 г. А. И. Берг возвращается к руководству институтом.

Когда я пришёл в институт, он уже назывался Центральным НИИ-108 (ЦНИИ-108) и подчинялся Комитету № 3 при СМ СССР. По мере моего ознакомления с проблемами, стоящими в повестке дня 13 лаборатории, а ещё шире – перед комплексными лабораториями вообще, я стал понимать, что должен существовать механизм, связывающий эти проблемы в единое целое. Кто-то должен был приводить этот механизм в действие, решать главные, ключевые вопросы, распределять усилия между исполнителями. Постепенно выяснилось, что за дирижёрским пультом стоит ни кто иной, а А. И. Берг, тогда директор института. Я проиллюстрирую это на примере станций, разрабатываемых 13 лабораторией и получивших впоследствии наименование СНАР. Прежде всего, о постановке вопроса. На совещании у А. И. Берга подвергалась сомнению сама возможность реализации таких станций. Скептики говорили вроде бы разумные вещи: «местники» задушат любой полезный сигнал. Ведущие конструкторы, один за другим, отказывались от разработки. Военные настаивали. «Безумно храбрые» А. А. Расплетин и Г. Я. Гуськов дали согласие. Но решать-то надо было А. И. Бергу. Он рисковал не только своим именем, но и престижем недавно организованного института. При неудаче были бы впустую затрачены большие государственные средства, в чём не преминули бы обвинить А. И. Берга. Думаю, что так, с кондачка, А. И. Берг не дал бы согласия на разработку. По-видимому, длительные беседы с А. А. Расплетиным, представленные расчёты убедили А. И. Берга, и работа пошла. Но надо было решить ещё один, кардинальный вопрос: а как вообще проходят УКВ, и, в частности, в сантиметровом диапазоне волн, в приземном слое, каковы дифракционные явления с учётом кривизны земли. В теоретическом, расчётном плане решать эти вопросы было поручено А. И. Бергом лаборатории М. А. Леонтовича. Затем последовали экспериментальные исследования. Полученные результаты регулярно обсуждались с А. А. Расплетиным.

Разрабатываемые станции надо было комплектовать добротными полупроводниковыми и вакуумными приборами. А. И. Берг поручил лаборатории С. Г. Калашникова разработать технологию изготовления германиевых СВЧ диодов в сантиметровом диапазоне волн. Такая технология была создана, диоды опробывались в СВЧ макетах 13 лаборатории, всё это дало толчок отраслевым предприятиям наладить выпуск смесительных приборов с приёмкой заказчика. Через несколько лет появились первые публикации о начале развития транзисторной техники. Некоторые члены б. Комитета № 3 считали эти публикации чистой рекламой. Но в лаборатории С. Г. Калашникова группой Н. А. Пенина (Г. Я. Кубецкий, Н. Е. Скворцова) были разработаны первые образцы сплавных транзисторов, которые испытывал я в 13 лаборатории и Д. В. Незлин в 22 лаборатории.

Много трудностей возникло при разработке многорезонаторных магнетронов, работающих в импульсном режиме. Теоретическая и экспериментальная проработка приборов этого типа велась давно. В 108 институте работы велись в группе Д. И. Карповского. Но промышленных образцов сантиметрового диапазона волн, удовлетворяющих заказчика, не было. Кроме того, отсутствовала комплектация (накопительные и проходные высоковольтные конденсаторы, дроссели и т. п.) для импульсных модуляторов. Всё это должна была поставлять электровакуумная отрасль. Но чтобы пробить разработку, изготовление и поставку требуемых изделий одного авторитета А. А. Расплетина было, конечно, недостаточно. Действовали через А. И. Берга. У него были рычаги воздействия вплоть до Г. М. Маленкова и И. В. Сталина.

Но наибольшие хлопоты, пожалуй, доставила разработка антенны станции. Требовалось не просто создать систему с острым лучом и малыми боковыми лепестками, но и обеспечить сканирование этого луча в пространственном секторе с относительно большой скоростью и поворотом этого сектора на 360°. По согласованию с А. А. Расплетиным А. И. Берг поручил эту сложную разработку Е. Н. Майзельсу, который привлёк к ней молодого инженера и аспиранта М. Б. Заксона.

В соответствии с требованиями остановились на щелевой волноводной антенне. Теория отсутствовала, опыта также не было. В 1945 г. М. А. Леонтович опубликовал в ЖЭТФ статью, посвящённую излучению из узкой щели. Стали проводить эксперименты, параллельно Я. Н. Фельд, поначалу в лаборатории М. А. Леонтовича, а затем в антенной лаборатории вплотную занялся разработкой математического аппарата для развития теории щелевых антенн. Отчёты, статьи, докторская диссертация Я. Н. Фельда, кандидатская М. Б. Заксона проходили через А. И. Берга, по ним он оценивал в том числе перспективы создания полноценной антенной системы для станции. Но когда макеты антенны были изготовлены, впереди ещё была производственная стадия. Известно, что на серийном заводе антенна Майзельса-Заксона проходила с большим трудом, были даже опасения в её несерийноспособности. На завод кроме М. Б. Заксона и ведущего конструктора М. Т. Цуккермана постоянно выезжал А. А. Расплетин, но не только. Приезжали разбираться А. М. Кугушев и А. И. Берг. Постепенно трудности были преодолены, и станция поступила в войска.

Подобные проблемы возникали и в других комплексных лабораториях института, и А. И. Бергу приходилось не только вникать в их суть, но и принимать необходимые решения.

Так, в лаборатории, руководимой Б. Ф. Высоцким, для самолётной РЛС необходимо было спроектировать антенну со специальной диаграммой направленности в вертикальной плоскости, так называемой косекансной диаграммой по полю. Никакого опыта в этом деле не было, и Е. Г. Зелкину, которому поручили разработку, вынужден был буквально с азов создавать методику приближённого расчёта излучателей, дающих требуемую диаграмму. А. И Бергу докладывали этот вопрос, состоялось обсуждение, в результате такая антенна была изготовлена и вошла в состав станции.

Но не только высокой материей приходилось заниматься А. И. Бергу. Под его началом были люди, и им надо было уделять немалое внимание. Я был тогда членом комитета комсомола, и мне поручили обследовать положение молодых сотрудников, проживающих в общежитиях института. Как помню, приехал в Крюково (ныне Зеленоград). Зашёл в комнату, где жило несколько девушек. Спрашиваю: как вы тут живёте? Отвечают: ничего, нормально. И после паузы: А у нас тут был Берг, в адмиральской форме. Походил, походил и спрашивает: А у вас тут клопы есть? Отвечаем: есть. «А что же вы молчите? Надо во все колокола бить».

В том же Крюкове, в маленьком домике, числившемся общежитием, проживала молодая супружеская парка – А. В. Данилов с женой Бэлой. Впоследствии А. В. Данилов стал известным специалистом по радиолокационным покрытиям, Б. М. Данилова – крупнейший знаток по СВЧ переходам и СВЧ трансформаторам, активный сотрудник отдела В. И. Сушкевича.

В самом начале 50-х годов в институте появился Илья Семёнович Джигит, ставший референтом А. И. Берга и секретарём Учёного совета. Это был исключительно эрудированный человек, я у него видел подшивки Proceedings чуть ли не с 30-х годов. И. С. Джигит проводил важнейшую работу: готовил для А. И. Берга аннотации, выписки из статей, часто со своими комментариями. Таким образом А. И. Берг находился в курсе всей мировой научной литературы. Впоследствии, уже при П. С. Плешакове, И. С. Джигит стал руководителем работы «Спрут» (а не А. А. Меркин, как кто-то написал), и я с ним по этой работе тесно сотрудничал. Будучи секретарём Учёного совета, И. С. Джигит активно помогал аспирантам. У нас, в 13 лаборатории работал аспирант Ю. Н. Беляев, офицер запаса. Ему пришла повестка из райвоенкомата, где ему сообщили, что с учётом его прежней службы в Советской армии, его вновь мобилизуют. Все попытки доказать его аспирантский статус не приводили к успеху. И. С. Джигит, знавший эту проблему, пытался по телефону донести до Горвоенкома важность решаемых аспирантом задач. Но все усилия оказались тщетными. И. С. Джигит доложил А. И. Бергу о сложившейся ситуации. А. И. Берг позвонил в Генштаб КА, но начальника Генштаба в кабинете не оказалось. Сообщили, что начальник Генштаба, в то время генерал армии Штеменко, находится на спектакле в Большом театре. А. И. Берг поехал в Большой театр и в антракте нашёл Штеменко и убедил его в важности проводимых аспирантом работ. И не только словесно убедил, но и получил нужную резолюцию на заранее подготовленной бумаге.

Одной из жгучих проблем того времени была жилищная проблема. А. И. Бергу приходилось заниматься ею вплотную. Я тогда был в 13 лаборатории на выборной профсоюзной работе, и в профсоюзных органах рассказывали, как А. И. Берг решал квартирный вопрос. Ему удалось договориться с Министерством обороны о выделении квартиры одному из офицеров, имевшему семью и детей. Офицер съездил в Управление, ему там дали обещания, и он приехал и доложил А. И. Бергу. «Где ордер?» – спросил Берг. Ордера не было. «Езжай и привози ордер». В конце концов квартиру офицер получил. Этим офицером был, как выяснилось позже, в то время подполковник Н. П. Емохонов.

Сильной стороной А. И. Берга как стратега было не только планирование и обеспечение главных ударов, но и создание подкрепляющих сил, без которых главные удары были бы безуспешными. Я прежде всего имею в виду работу по формированию экспериментального производства и в целом наращивание производственного потенциала института. Руководителем производства был тогда опытный работник Куперман. Производство располагалось в кирпичном здании, примыкающем к главному корпусу. Кроме того, был отдельный цех, руководителем которого являлся Б. С. Хайкин. В цехах трудились специалисты высокого класса, рабочие разных профессий – фрезеровщики, токари, слесари, сборщики, монтажники – но одинаково преданные делу. Одни из них пришли с войны, другие с оборонных предприятий. Вспоминаю таких асов как Канунников, Майоров, Волков, Колесов, Герасимов, Лобанев, с которыми мне пришлось совместно работать.

Во времена А. И. Берга были созданы мощные конструкторский и технологический отделы. Конструкторы разрабатывали механизмы и радиоустановки любого уровня сложности. Технологи не отставали. Помню, как главный технолог П. И. Бушминский, увидев мой заказ на эндовибратор высокой добротности, сначала отказал, ссылаясь на отсутствие станков нужного класса, потом изделие было изготовлено с добротностью более 5000.

Не могу не упомянуть роль А. И. Берга в создании уникальной библиотеки и читального зала. Часть библиотеки поначалу находилась в ведении Совета (комитета), затем ГУ МО и, наконец, перешла под управление института. А. И. Бергу в 40-х годах удалось получить в правительстве валютный фонд, на который закупались иностранные книги и журналы.

Как всякий человек, А. И. Берг мог менять оценки людей, с которыми соприкасался, при смене обстоятельств. Так, представляя именитому гостю одну из сотрудниц института и назвав её «нашей Софьей Ковалевской» (речь идёт о Ф. М. Песелевой), он через некоторое время при неудачах говорил, что вообще ему «надоели все эти Софьи Ковалевские». То же самое и в отношении должностных лиц. Назвав в разговоре с Б. Д. Сергиевским Г. М. Маленкова сверхпунктуальным человеком, А. И., спустя десятки лет в беседе с Ю. Н. Ерофеевым выразился о том же человеке так: «Вон пузо какое отрастил. Сталина боялся как огня». Эти метаморфозы никак не отражались на главном качестве А. И. Берга, его стремлении искать и говорить правду, вскрывать недостатки, а иногда и провалы в работе, бороться с бюрократизмом и бездушием. Находясь на крупных должностях, А. И. Берг, невзирая на лица, пишет в ЦК КПСС записки и письма с требованием устранения негативных явлений, с которыми он столкнулся в промышленности, медицине, образовании. Подобные обращения находят сторонников, но некоторым всё это не нравится. Во второй половине 1953 г. А. И. Берга назначают заместителем министра обороны СССР по радиолокации. В период 1953–1955 гг. он работает под началом Н. А. Булганина, в 1955–1957 гг. под началом Г. К. Жукова.

К семидесятилетию А. И. Берга, т. е. к 1963 г., у него образовался солидный послужной список. Учитывая его заслуги, 108 институт и Минрадиопром подготовили представление о присуждении А. И. Бергу звание Героя социалистического труда. Как рассказывал нам близкий соратник А. И. Берга И. С. Джигит, документ «застрял» из-за отказа некоторых должностных лиц во внешних инстанциях его завизировать. Пришлось обращаться в высшие органы власти, где вопрос положительно и был решён.

То, что я выше рассказывал, касалось в основном деятельности А. И. Берга в период его руководства таким предприятием как 108 институт. Но я хотел бы предостеречь читателя от впечатления, что при «дедушке Берге» в институте царила «тишь да гладь, да Божья благодать». Я проработал девять из десяти лет при непосредственном руководстве А. И. Берга. Так что могу судить. Дисциплина поддерживалась жёсткая. Внизу прикреплялись табельные часы, и люди отбивали время прихода и ухода. Мой сослуживец А. И. Ширман, отбивая карточку на 2–3 минуты позже положенного и доказывая рядом стоявшей табельщице, что он пришёл вовремя, регулярно в приказе получал «строгача». Б. Д. Сергиевский в своих воспоминаниях рассказывал об истории со своими опозданиями, нажимал на гуманность А. И. Берга. Возможно, что это и так. Но я был в то время профсоюзным деятелем и помню, что вопрос о целой серии опозданий Б. Д. Сергиевского рассматривался на товарищеском суде, куда «сгоняли» практически весь коллектив института. Врио директора Лавров и начальник политотдела Горохов доходили до требования об увольнении. Спас Т. Р. Брахман. Проводилась неукоснительная режимная политика. Я уже рассказывал, как мы несколько недель искали тетрадь, которая принадлежала технику Антонову, контуженному на фронте и имевшему проблемы с памятью. Мы её нашли под осциллографом, который он поставил на неё, а потом забыл. Ему всё это грозило в первую очередь, а мне и А. А. Расплетину во вторую и третью.

Невыполнение производственных планов, особенно начальствующим составом, влекло серьёзные последствия вплоть до отстранения от должности. Промахи в работе, могущие причинить видимый ущерб, также наказывались. А. Я. Эмдин, человек с безукоризненной трудовой биографией, шагал несколько километров пешком по грязи, когда А. А. Расплетин узнал, что тот не закрепил антенну в кабине, а это грозило аварийной ситуацией.

Летом 1953 г. А. И. Бергу сообщили, что кабина будущей станции СНАР-2 сошла с передних опор и приподнялась под тяжестью установленных сзади двух движков питания. После разбора ситуации А. И. снял с должности Г. Я. Гуськова и восстановил его только спустя полтора года.

Из книги Я дрался на бомбардировщике [«Все объекты разбомбили мы дотла»] автора Драбкин Артем Владимирович

БЕЛОУСОВ Николай Иванович Я родился возле станции Кистендей Оркадакского района Саратовской области 14 октября 1918 года. Вскоре семья переехала в районный город Ртищев. Отец - потомственный сапожник. Во время войны, когда за работу ему платили не деньгами, а продуктами,

Из книги Истребители [«Прикрой, атакую!»] автора Драбкин Артем Владимирович

ТИТОВ Федор Иванович Я родился в 1919 году в Тульской области на ныне не существующей железнодорожной станции Турпаново. Окончил шесть классов средней школы и поступил в железнодорожное ФЗУ. Окончил училище в 1936 году, получив специальность слесарь-паровозник 3-го разряда,

Из книги Танкисты [«Мы погибали, сгорали…»] автора Драбкин Артем Владимирович

Клименко Виталий Иванович Виталий Клименко в классе училища перед стендом с мотором М-11Рядом, в 100–125 км от Шауляя, проходила граница с Германией. Близость ее мы ощущали на своей шкуре. Во-первых, непрерывно шли военные учения Прибалтийского военного округа, во-вторых, на

Из книги Я дрался в Сталинграде [Откровения выживших] автора Драбкин Артем Владимирович

Из книги Стратегическая разведка ГРУ автора Болтунов Михаил Ефимович

Шибанов Виктор Иванович В Сталинграде базировались на Центральном аэродроме. С задания вернулся на рассвете - и налет. Три девятки немцев зашли с востока от солнца. Слышу гул по всему небу. Идут 27 штук, как на параде. Как дали! 61 человек был убит на аэродроме. У моего

Из книги Истребители Первой Мировой войны. Часть 2 автора Иванов С. В.

«Дядька» Нил Иванович За спиной у полковника Ленского была война, учеба в Институте иностранных языков, в дипломатической академии, две зарубежные командировки. Опыта, и жизненного, и профессионального, достаточно. Да и силы, энергии еще хватало на двоих. Командование

Из книги Штурмовики [«Мы взлетали в ад»] автора Драбкин Артем Владимирович

Авиатик (Берг) D.I Истребитель спроектирован в 1916 году инженером Юлиусом фон Бергом. Самолет имел очень простую конструкцию, его можно было собирать даже в небольших мастерских. Машина отличалась хорошими летными качествами, что подтверждают и итальянские пилоты,

Из книги Фронтовые разведчики [«Я ходил за линию фронта»] автора Драбкин Артем Владимирович

Чувин Николай Иванович Осенью мой 74-й шап перелетел на фронт под Брянск. Помню командование фронтом приказала командиру 74-й шап полка капитану Савченко Павлу Афанасиевичу нанести удар по скоплению техники противника, в 160 километрах южнее Брянска. Погода была

Из книги Мы сгорали заживо [Смертники Великой Отечественной: Танкисты. Истребители. Штурмовики] автора Драбкин Артем Владимирович

Пургин Николай Иванович Третий вылет мне хорошо запомнился… Ты знаешь, полеты все одинаковые, тут рассказать нечего: взлет, сбор, пришли на цель, атаковали «по ведущему» и ушли. Запоминаются вылеты, в которых происходило что-то неординарное. Так вот, в этот раз я взлетел,

Из книги Взлет, 2015 № 05 Специальный выпуск автора

Соловьев Александр Иванович Интервью - Николай Чобану <…>- Когда вас призвали в армию?- Кажется, 26 марта нас освободили от оккупации, а уже 28-го меня призвали. Правда, вначале человек пятьдесят пошло в город, и подпольщики нас организовали: раздали оружие и

Из книги Я дрался на Т-34 [Обе книги одним томом] автора Драбкин Артем Владимирович

Щиц Константин Иванович Нас отправили куда-то на северо-западный фронт в Калининскую область, даже не знаю точно куда, но по дороге случился немецкий прорыв, наш эшелон остановили и прямо с платформ отправили в бой, благо боеприпасы у нас с собой были…Темень, ночью же это

Из книги На войне как на войне. «Я помню» автора Драбкин Артем Владимирович

Кабаков Иван Иванович В годы войны выполнил 76 боевых вылетов в составе 73-го бомбардировочного авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Награжден орденом Красного знамени.– Окончил училище на СБ в мае 1941-го. Немного задержался, ожидая назначения, а тут война. Мы,

Из книги автора

Шиц Константин Иванович Я родился 25 сентября 1923 года в городе Рогачев Гомельской области. Семья у нас была самая обычная: у меня еще было два младших брата, Валентин и Алик. Отец был служащим, работал в разных местах, а мама занималась домашним хозяйством. Она у нас из

Из книги автора

Корякин Юрий Иванович Меня призвали в октябре 1941-го из 10-го класса в дни всеобщего московского разорения, грабежа и паники. Призвали, несмотря на то что мне только исполнилось семнадцать. Видимо, чтобы не оставлять немцам потенциального солдата. Примерно неделю я шел

Из книги автора

Дементьев Николай Иванович – Я родился 20 мая 1920 года в г. Калинин (ныне Тверь). Родители мои были простыми рабочими, отец трудился мастером текстильной промышленности, которая была в то время в родном городе очень развита. Он был коммунистом, участником Первой мировой и

Из книги автора

Жидков Ростислав Иванович Я окончил десятилетку в 1940 г. У нас была альтернатива – либо идти в армию на ускоренные курсы подготовки офицеров запаса, либо поступать в военное учебное заведение. Я сам туляк, оружейник, и я решил поступить в оружейно-техническое училище. С

Аксель Иванович Берг родился 10 ноября 1893 г. в Оренбурге в семье русского генерала шведского происхождения. Мать Акселя Ивановича была начальницей женской гимназии в Царском Селе.

По окончании Александровского кадетского корпуса А.И. Берг служил офицером на флоте. Первую мировую войну он встретил младшим штурманом линейного корабля «Цесаревич». В конце войны А.И. Берг командовал подводной лодкой Красного Балтийского флота.

В 20-х годах А.И. Берг начал, будучи слушателем Военно-морской академии в Петрограде, там же он начал свою научную и педагогическую деятельность. С 1935 г. он был профессором этой академии, преподавал также в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ).

В 1936 г. А.И. Бергу присвоили ученую степень доктора технических наук.

В 1937 г. А.И. Берг стал начальником Научно-исследовательского морского института связи и телемеханики. В декабре 1937 г. по обвинению во вредительстве (якобы, неоправданные затраты на НИР и ОКР по созданию новой техники) А.И. Берга арестовали, два с половиной года он провёл в заключении. Там он встречал очень интересных людей, которых постигла та же судьба, например с К.К. Рокоссовским (будущим маршалом), А.Н. Туполевым (знаменитым авиационным конструктором), П.И. Лукирским (будущим академиком) .

В мае 1940 г. А.И. Берга был реабилитировали, восстановили в воинском звании и вернулся к преподавательской работе. В 1941 г. ему было присвоено воинское звание инженер-контр-адмирал.

В годы Великой Отечественной войны А.И. Берг внес огромный вклад в в развитие радиотехнического и радиоэлектронного вооружения Советской Армии. Как известно, тогда он настойчиво ставил перед И.В. Сталиным вопрос о создании радиолокационных средств и добился необходимых решений. В 40-х и начале 50-х годов А.И. Берг возглавлял ЦНИИ 108, разрабатывавший радиолокационную аппаратуру.

В 1946 г. А.И. Берга избрали действительным членом АН СССР. В 1953-1957 гг. А.И. Берг был заместителем министра обороны СССР по радиоэлектронике. Его помощник К.Н. Трофимов в дальнейшем сыграл большую роль в организации разработок средств вычислительной техники военного назначения.

В 1955 г. в составе АН СССР был открыт Институт радиотехники и электроники (ИРЭ) . А.И. Берг стал его первым директором.

Последним детищем А.И. Берга, которым он руководил в течение 20 лет, был Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» (НСК) при Президиуме АН СССР, созданный в 1959 г. решением Президиума АН СССР как координирующий орган, в 1961 г. НСК получил статус научно-исследовательской организации АН СССР.

Организации НСК предшествовала работа представительной комиссии ученых под председательством А.И. Берга. Доклад об основных задачах кибернетики на заседании Президиума АН СССР был сделан А.И. Бергом 10 апреля 1959 г.

«В настоящее время, — начал свой доклад Аксель Иванович, — ещё не существует общепринятого, точного определения термина „Кибернетика“, введённого Ампером в 1843 г. Про кибернетику можно сказать, что её методами человечество пользовалось всегда, но только не применяя этого термина, если можно так выразиться, бессознательно, подобно тому, как оно пользуется весьма давно речью для обмена информацией, причём в большинстве случаев люди говорят прозой, а некоторые этого не знают». Далее следовало краткое и ёмкое определение: «Кибернетику можно назвать наукой о целеустремлённом управлении развивающимися процессами». Подводя итоги работы комиссии, А. И. Берг отмечал, что это только первая попытка «теоретического обоснования и широкого обобщения основных проблем кибернетики». В рекомендациях, разработанных комиссией при Президиуме АН СССР, содержались:

Одобрение общей идеи проблемной записки «Основные проблемы кибернетики» (изданной затем АН СССР в серии «Вопросы советской науки»);

Признание того, что кибернетические проблемы должны решаться во всех отделениях АН СССР, причём Отделение физико-математических наук должно играть ведущую роль в разработке научной проблемы в целом;

Предложение создать в составе АН СССР постоянный научный совет по кибернетике с задачами разработки перспективного плана по проблеме на 1959-1965 гг., расширения и координации исследований по кибернетике.

«Если этого не сделать теперь же, — заявил А. И. Берг, — то Академия наук рискует остаться в глубоких тылах по разработке важнейших проблем, решение которых необходимо для скорейшего и наиболее эффективного развёртывания работ...»Я обязан специально отметить, что со стороны некоторых учёных и руководящих работников в различных областях народного хозяйства наблюдается проявление:

а) полной неосведомлённости о том, что такое кибернетика;

б) вытекающее из этой неосведомлённости и отрыва от жизни отрицательное отношение к разработке и практическому использованию кибернетики;

в) основанное на этой неосведомлённости непризнание «априори» всего нового и непривычного, что содержится в проблемах кибернетики, со ссылкой на признанные авторитеты... «Огромный вред, наносимый всем этим, трудно переоценить».

Решением Президиума АН СССР А. И. Берг был утверждён председателем НСК, его заместителями и А.А. Харкевич (специалист по теории информации), учёным секретарём — М. Л. Цетлин. Штатным заместителем председателя НСК стал Я.И. Хургин.

В течение года вокруг А. И. Берга и НСК собрались крупнейшие учёные самых разных профилей: В. В. Парин (биология и медицина), В. С. Немчинов (экономика), Н. Г. Бруевич (теория надёжности), В. И. Сифоров (теория информации), Н. И. Жинкин, Б. Ф. Ломов (психология), М. А. Гаврилов, Я. З. Цыпкин (техническая кибернетика), В. В. Иванов (лингвистика), Б. С. Сотсков, В. М. Ахутин (бионика), А. Г. Спиркин (философия) и многие другие. Среди секций НСК была создана Секция лингвистики во главе с В. В. Ивановым.

В начале 60-х годов при поддержке А. И. Берга создавались институты кибернетики в республиках СССР, новые отделы и лаборатории в институтах АН СССР.

В отчёте НСК за 1967 г. было сказано, что к работе НСК на общественных началах было привлечено более 800 ведущих научных специалистов, в том числе 14 академиков, 30 членов-корреспондентов, около 200 докторов и свыше 300 кандидатов наук.

В «Морском сборнике» (№ 2) за 1960 г. была опубликована статья А. И. Берга, А. А. Ляпунова, «Теоретические и практические проблемы кибернетики».

По инициативе и под редакцией А. И. Берга был издан перевод книги Ф. М. Морза и Д. Е. Кимбелла «Исследование операций» , сделанный И.А. Полетаевым и К.Н. Трофимовым .

В конце 50-х годов А. И. Берг выступил инициатором развёртывания работ по структурной, математической и кибернетической лингвистике и семиотике, имея в виду приложения к языку математическмх методов, стимулированных появлением ЭВМ.

Новая область, которая позднее стала именоваться «вычислительной лингвистикой », привлекла внимание А.А. Ляпунова и двух виднейших лингвистов московской школы — П.С. Кузнецова и А.А. Реформатского . Эти работы привели к созданию формальной теории грамматик (развивавшейся в эти же годы Н. Хомским несколько в ином направлении). Позднее наиболее успешной сферой применения этого подхода оказались не столько естественные языки (где особенно отчётливо выявляются трудности, аналогичные тем, которые были обнаружены К. Гёделем по отношению к аксиоматизации математики), сколько метатеория грамматик и грамматики языков программирования (а также некоторых других искусственных языков).

В упомянутой выше проблемной записке «Общие вопросы кибернетики », разработанной под руководством А. И. Берга, был предусмотрен раздел «Кибернетические проблемы лингвистики», в котором говорилось: «Основным средством для обмена информацией в человеческом обществе является язык. Человеческой речью, как известно, кодируется самая разнообразная информация, в силу чего речь является универсальным средством общения между людьми. В то же время теперь, когда обработка информации всё чаще и чаще производится машинами, возникает чрезвычайно важный вопрос о разработке возможно более гибких и универсальных способов обмена информацией между машинами и между людьми и машинами. В этом плане понятна необходимость исследований, посвящённых созданию машин, управляемых человеческой речью и способных сообщать человеку речевую информацию (как устную, так и письменную). Для эффективного решения этого вопроса необходимо теоретико-информационное изучение устной и письменной речи. Эти же вопросы приводят к развитию абстрактной теории языка — математической лингвистики. Традиционная лингвистика ставит перед собой совсем другие задачи и поэтому не может обслужить эти потребности. Только развивающиеся в последнее время формально-лингвистические системы, объединяемые под общим наименованием структурной лингвистики, по существу могут быть использованы при построении математической лингвистики. Характерной чертой всех этих теорий является изучение языка как абстрактной системы знаков».

В записке были выделены следующие основные задачи.

1. Разработка проблем структурной и математической лингвистики и лингвистической статистики как теоретической основы речевого управления, машинного перевода и автоматизации информационной службы.

2. Проблемы машинного перевода. Построение конкретных переводческих алгоритмов и методов их реализации. Формулирование требований по построению специальных машин и разработка макетов таких машин.

3. Проблемы, связанные с разработкой разного рода машинных языков — посредников машинного перевода, специализированных языков для обработки информации в отдельных отраслях науки и техники. Теория машинных языков в связи с общей теорией кодов и знаковых систем (семиотикой).

4. Разработка усройств для автоматического ввода и вывода речевой информации (устной и письменной).

Легко видеть, что проблемы, поставленные А. И. Бергом, А.А. Ляпуновым, В.В. Ивановым и др. в 1959 г., сохраняют актуальность для современной информатики. Не случайно А. И. Берг при формировании предложений о создании в АН СССР Института семиотики предлагал назвать его Институтом знаковых систем.

В 1960 г. под руководством А.И. Берга было подготовлено и принято Постановление Президиума АН СССР «О развитии структурных и математических методов исследования языка».

Осенью 1962 г. был организован симпозиум по структурному изучению знаковых систем, а в апреле 1963 г. комиссия, возглавляемая А.И. Бергом, дала ему положительную оценку. В решении лингвистической секции НСК было сказано: «Знаковые системы (естественные устные языки, письменные языки, искусственные логические языки, информационно-логические и другие машинные языки, киноязык и другие системы) имеют существенное значение для переработки, хранения и передачи информации в человеческом обществе. Поэтому семиотика как наука о строении и функционировании знаковых систем, а также семиотические дисциплины, исследующие отдельные знаковые системы, уже имеют и приобретают в будущем важные теоретические и практические приложения».

Обобщающая работа А.И. Берга, В.В. Иванова, В.Ю. Розенцвейга «Лингвистика, семиотика и кибернетика» была доложена на конференции по теоретическому языкознанию в 1974 г.

В 1976-1977 гг. особый интерес у А. И. Берга вызвала проблема функциональной асимметрии мозга, нейросемиотические и кибернетические аспекты этой проблемы.

Аксель Иванович Берг умер 2 июля 1979 г. После его смерти НСК возглавляли академики Б.Н. Петров, О.М. Белоцерковский , Е.П. Велихов.

Литература

Путь в большую науку: академик Аксель Берг. М., Наука, 1988.
Сб. :Кибернетика и научно-технический прогресс (к 75-летию академика А. И. Берга). М., Знание, 1968.
Сб.: Академик Аксель Иванович Берг (к 100-летию со дня рождения). М., изд-во Гос. политех. Музея, 1993.
Радунская И. Аксель Берг — человек XX века. М., Молодая гвардия, 1971.
Аксель Иванович Берг. Серия «Материалы к биографии учёных СССР». М., Наука, 1965.
Иванов Вяч. Вас. Академик А. И. Берг и развитие работ по структурной лингвистике и семиотике в СССР. В сб.: Очерки истории информатики в России, с. 257-273.
Масчан С. С. Последние годы жизни академика А. И. Берга. Там же с. 536-544.
Берг М. А. Воспоминания об отце. Довоенная жизнь. Там же, с. 544-550.
Маркова Е.В. Эхо ГУЛАГа в Научном совете по кибернетике. Там же, с. 551-555.

| Берг, Аксель Иванович

Счастливый человек, успевший воплотить все свои мечты и замыслы. Адмирал-инженер и академик Аксель Иванович Берг и ки-берг-нетика…

Зеркалом эпохи являются судьбы великих людей, посвятивших свою жизнь науке, исследованиям. В очерках, в биографиях талантливых Людей с большой буквы мы черпаем информацию не только о человеке, личности, но и о развитии истории, ценных достижениях того времени.

В начале второй половины ХХ столетия кибернетику считали (как не дивно бы это сейчас звучало) «буржуазной лженаукой». Консерватизм ученых, физиков и математиков мешал воспринимать важность кибернетических моделей при создании систем управления сложными объектами. И вот речь в этой статье пойдет об Акселе Ивановиче Берге, жизнь и заслуги которого бесценны в развитии кибернетики, ее становлении как науки.

«Кибернетика - это наука, которая имеет огромные перспективы, смотрит далеко вперед, и поэтому обеспечение управления наивыгоднейшим способом становится для нее всё более важной целью».

Дворянин, гардемарин, морской офицер, первый специалист-подводник, позже - педагог, профессор, заместитель наркома электропромышленности, заместитель председателя Совета по радиолокации при ГК обороны, академик, заместитель министра обороны СССР, адмирал-инженер, директор института, выдающийся ученый Аксель Иванович Берг, создатель Совета по кибернетике - центра организации и проведения важнейших теоретических и прикладных работ по различным направлениям кибернетики на протяжении 20 лет - был авторитетным ученым, который четко сформулировал основную задачу кибернетики, благодаря его целеустремленности и энергии сформировались работы по кибернетики и информатике в России.

Как считал Берг, кибернетика должна быть междисциплинарной наукой, откуда бы разные науки могли заимствовать общие модели и методы исследования. Не только кибернетика, но также научные направления такие как структурная лингвистика, семиотика, бионика, теория информации, программированное обучение, математическая теория эксперимента, химическая кибернетика были выращены под крышей Научного совета.

Задачей кибернетики является повышение эффективности деятельности человека во всех случаях, когда ему необходимо осуществлять управление.

Берг был противником полной автоматизации в управлении. Не раз он утверждал, что даже компьютер, даже будучи снабженным сверхъинтеллектуальной программой, не заменит человека, а всего лишь будет выступать в роли «усилителя интеллекта человека». Идеи и принципы Акселя Ивановича актуальны и в нашем современном обществе, существование в котором немыслимо без использования методов и средств обработки информации,… «выросших на почве кибернетики».

Научный совет по кибернетике объединил большое число ученых из различных научных и учебных учреждений СССР. Уже в 60-70 годы тут на благо отечества трудились 16 секций во главе с ведущими специалистами страны, тут была и секция математических вопросов кибернетики, и секция вычислительной системы, секция химической кибернетики, секция искусственного интеллекта, проводились многочисленные научные конференции, семинары, были организованы школы.

Из биографии

В Оренбурге, в далеком 1893 году 10 ноября родился Аксель Иванович Берг. Его родители: отец - русский генерал шведского происхождения Иоганн Александрович Берг, мать полуитальянка-полушведка Елизавета Камилловна Бертольди, позже работала начальницей женской гимназии в Царском Селе. Сам себя Аксель Иванович всегда считал русским. В 6 лет остался без отца, который привил Акселю любовь к книгам, музыке, рисунку, раритетам.

Вот как о матери писал Аксель Иванович: «В Оренбурге, - вспоминал Аксель Иванович, - она была очень молодой женщиной - красивой, обаятельной. И уже тогда она была центральной фигурой общества. Это не обычная генеральская жена, она никогда не была обывательницей, «кривлякой». Толковая, образованная, она увлекалась Шопенгауэром, Спенсером, Боклем, Владимиром Соловьевым и прививала детям любовь к размышлениям, к анализу. Она всегда чем-нибудь занималась, хотя у нас, конечно, была прислуга. Следила за тем, чтобы мы не болтались, а делали что-нибудь полезное. Девочки вязали, вышивали или упражнялись в языках и игре на рояле. У нас всегда царствовала ненатянутая деловая атмосфера. Мать создавала особый стиль отношений. И это имело для меня колоссальное значение. Ведь характер формируется в раннем детстве. Такая обстановка прививала детям самые лучшие задатки. Никто не врал. Вы знаете, когда я впервые узнал, что люди могут врать, я очень удивился, я не был к этому подготовлен. Я долго не подозревал, что на свете есть плохие люди. Я не помню, чтобы у нас скандалили, шумели, чтобы кто-нибудь сплетничал или пьянствовал, кроме несчастного Александра - моего сводного брата».

Елизавета Камилловна Бертольди
После смерти отца, оставшись одна с тремя детьми, мать вынуждена была переехать в Выборг к сестре мужа. Но, позже переехали к родителям Елизаветы в Петербург. Жизнь потихоньку налаживалась.

Аксель Иванович стал частым гостем в доме Р.Р. Бетлингка, статского советника, врача по профессии, известного в Петербурге терапевта. Акселю нравилось бывать в его доме, в кабинете Бетлингка были сплошные книжные шкафы, по всему дому висели картины, стояли скульптуры, Берг брал с собой от Бетлингков редкие книги, какие невозможно было достать в библиотеке Морского корпуса.

У Р.Р. Бетлингка было две дочери. С младшей Эллионорой Рудольфовной Бетлингк зимой в 1914 году Берг обвенчался в лютеранской церкви Святых Петра и Павла, Петрикирхе, на Невском проспекте.

В 1914 году Берг окончил специальные классы Морского корпуса в Санкт-Петербурге, служил младшим штурманом на линейном корабле «Цесаревич», начиная с 1919 года Берг служил на подводном флоте штурманом подводной лодки «Пантера», потом был командиром подводных лодок «Рысь», «Волк», «Змея».

Линейный корабль «Цесаревич»
О подводной лодке «Змея» Берг вспоминал: «Эта лодка была особая, - рассказывал Аксель Иванович, - с трехтысячесильным двигателем. Она в войне не участвовала - запоздали со сдачей, была недостроенная, в резерве. Мы доделывали ее своими руками». За работу по восстановлению подводной лодки и приведение ее в боевую готовность Берг был удостоен звания героя труда Отдельного дивизиона подводных лодок Балтийского моря.

Подводная лодка «Змея»
Увлечение радиосвязью началось еще в то время, когда он служил штурманом на английской подлодке Е-8. Именно на ней он познакомился с аппаратурной радиосвязью. Берг был отравлен сернистыми газами на подводной лодке Е-8, которые выделялись от сгоревшей обмотки левого главного электромотора в подводном положении лодки на позиции у о. Готланд, был списан в Гельсингфорский госпиталь из-за пошатнувшегося здоровья.

Подводная лодка Е-8
В 1923 году Аксель Иванович экстерном окончил Военно-морское инженерное училище и получил диплом инженерa-электрикa . «Именно в Морском корпусе меня приучили к умению проводить эксперименты, - говорил Аксель Иванович, - и оценивать точность полученных результатов. Это умение мы теперь называем сбором информации… Я никогда не увлекался артиллерией, торпедами и минами, но очень интересовался астрономией, лоцией, навигацией и другими штурманскими дисциплинами. Я мечтал стать штурманом. В Морском корпусе преподавали лучшие ученые-моряки, в том числе и такие выдающиеся, как Шокальский и Крылов. Их отношение к порученному делу обязывало и ребят-кадет работать с полной нагрузкой».

Окончил Военно-морскую акaдемию, по специальности радиотехника, после чего был назначен членом секции связи Военно-морского нaучно-технического комитетa, при этом он еще успевал читать радиотехнические дисциплины в Военно-морском инженерном училище, Военно-морской aкaдемии, Ленингрaдском электротехническом институте. Организовал Военно-морской институт связи, где продолжил работать над разработкой aппaрaтуры рaдиосвязи нa флоте «Блокaдa-1», «Блокaда-2».

«Блокaдa-1», «Блокaда-2»

В 1931 году создается научнообоснованная, достаточно полная, единая система радиовооружения флота «Блокада-1». Значительную лепту в ее разработку внесли военные моряки и учёные Берг и Сифоров . Были сформулированы основные принципы постороения комплексных систем радиосвязи для Военно-Морского флота. В 1934 году был разработан комплекс «Блокада-1», он состоял из приемо-передающей ультракоротковолновой радиостанции «Рейд», передатчиков «Бухта», «Бриз» (7 типов длинноволновых и 2 типа коротковолновых радиопередатчиков), приемников «Дозор», «КУБ-4».

Радиоприемник КВ-диапазона КУБ-4М

Радиоприемник КВ-диапазона 45-ПК-1
Радиостанция «Рейд» была для внутриэскадренной связи и связи с десантными партиями. Для отправки приказаний с базы на лодку основной была длинноволновая связь, дублирующей – коротковолновая. Лодки связывались с базой на коротких волнах, в случае выхода из строя КВ-передатчика связь происходила на длинных. На больших и средних подводных лодках устанавливались КВ/ДВ-передатчик «Шквал-Щ» и УКВ-радиостанция «Рейд». Можно сказать, что такой комплекс стал символом перехода со старой искровой радиотехники на ламповые передатчики и приемники, которые смогли бы обеспечить более надежную радиосвязь. Позже для освоения Севера и Дальнего Востока потребовалось совершенствовать комплекс, был создан комплекс «Блокада-2».

КВ-радиопередатчик «Бухта»

КВ-радиоприемник «Метель»
Комплекс радиовооружения «Блокада-2» состояла из трех радиоприёмников: вместо приемников «Дозор» и КУБ-4М на подводные лодки пришли супергетеродинные «Гроза-М» (200-2500 метров), «Вихрь» (200-10000 метров), «Пурга» (15-220 метров). Передатчики средних и больших лодок были заменены на «Окунь» ДВ-диапазона, «Бриз-МК», «Щука» и «Скат». КВ-диапазона были установлены на малые, средние и большие подводные лодки, универсальный передатчик КВ/ДВ-диапазона «Шквал-М» - для больших и средних подлодок. На всех кораблях устанавливалась радиоприёмник «Рейд», который работал в режиме радиотелефонии в диапазоне 4-5 метров, с передатчиком мощностью 5 Вт, дальностью связи 4-15 миль, в зависимости от высоты антенны .

Немного личного

…В 1928 году Аксель Иванович развелся с Норой Рудольфовной и женился второй раз на Марианне Пензиной. Марианна жила в городе Туапсе в доме, оставленным ее умершим отцом, работала в порту машинисткой, чтобы заработать еще какую-то копейку сдавала комнаты заезжим морякам. Таким заезжим моряком стал и Аксель Иванович в 1923 году, во время путешествия профессора Фреймана и троих учеников по Военно-морской академии на Черное море, где проводили опыты с подводной радиосвязью. Познакомившись с девушкой, показывал ей лодку и с товарищами ходили пить к ней чай. Завязалась дружба, в 1924 году Берг с женой приехали к Марианне, погостили у нее пару недель, после чего еще пару лет переписывались. В 1927 году пригласили ее к себе домой в Ленинград, она продала свой домик и переехала к ним. Тут она окончила среднюю школу и поступила на первый курс ЛЭТИ… И вот - развод и повторная женитьба, но уже на Марианне.

Впрочем, Берг Аксель Иванович был женат трижды, его третью жену звали Раиса Павловна.

В 1935 году он стал профессором Военно-морской академии в Петрограде, занимался преподаванием в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ). Аксель Иванович был идеологом всего высшего образования по связи и наблюдению на военно-морском флоте, все теоретические расчеты он проверял экспериментально, метод расчета должен был быть точным, но доступным и простым. Под его руководством исследовались свойства ультракоротких волн и возможности их применения в технике коммуникации и навигации.

Преподавательская деятельность захватила Акселя Ивановича. Он был прекрасным лектором, четко и последовательно излагал материал, а его рука в белой лайковой перчатке аккуратно выписывала на доске сложные формулы.

Годы репрессии

Разбитую чашку можно склеить. Но звенеть она уже не будет.

Все, казалось, только начинается, карьерный рост, целеустремленность, много планов… но пришел 1937 год. По всей стране прокатилась волна репрессий. Аксель Иванович - человек дворянского происхождения, с нерусской фамилией, послужным списком (служба в царском морском флоте), поездками зарубеж, все это сыграло не на пользу ученого. Он был арестован 21 декабря 1937 году. Аксель Иванович был обвинен во вредительстве..." Вредительская работа Берга А. И. сводилась к тому, что он расширял работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, но не доводя образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота", была создана комиссия, которая каким-то образом насчитала ущерб в 154 млн рублей, принесенного государству Бергом и его подчиненными при создании новой техники связи и спецтехники. Аксель Иванович отрицал вину по этому групповому делу. Аксель Иванович, являясь человеком мужественным, не побоялся предъявить протест против состава комиссии. Новая комиссия во главе с начальником НИМИСТ Я. Г. Вараксиным (в состав вошли профессор М. А. Крупский и М. С. Бесчастнов) обьявили о том, что обвинения против Берга не имеют основания. Аксель Иванович в свою защиту и защиту своих подопечных, ссылаясь по памяти(!) на соответствующие документы, опроверг все предъявленные обвинения. Обвинения были сняты. В мае 1940 года Берг был реабилитирован, его восстановили в воинском звании и присвоили воинское звание инженер-контр-адмирал. Аксель Иванович вернулся к преподавательской работе.

В общей сложности, Аксель Иванович провел в заключении 1000 дней. Берг попал на Шпалерную, позже был этапирован в Москву на Лубянку с последующим переводом в Бутырскую тюрьму. Удивительно, но даже, будучи в неволе, он с пользой проводил каждый день, ему довелось встретиться с очень талантливыми людьми, такими как К. К. Рокоссовским (будущим маршалом), А. Н. Туполевым (знаменитым конструктором самолётов), П. И. Лукирским (будущим академиком). Увы, но в те времена в камерах чаще сидели великие умы, чем поистине злодеи. Они не теряли время даром, организовывали научные семинары, каждый читал лекции из своей области знаний. Берг, владея не только русским языком, но и немецким, французким и английским, долгими вечерами мог читать сокамерникам поэмы и стихи на память на этих языках.

Его мужеством и чувством юмора не прекращаю восхищаться, со слов Неймана: на допросах Акселя Ивановича сильно били… Берг «сломался». Попросил лист бумаги, начал писать чистосердечное признание, в котором признавал себя виновным в том, что в течение ряда лет осуществлял шпионскую деятельность в пользу ВМФ Швейцарской Конфедерации. Следователь допрос сразу же закончил, время окончания допроса проставили, побежал по начальству. Не догадался, что Швейцария военно-морского флота не имеет…

Из воспоминаний В. И. Сифорова:

"… пошли разговоры о том, что «Аксель Иванович служит в иностранных разведках, что его книги по радиотехнике являются вредительскими». Потом, в 1938 г. А. И. Берга арестовали, объявив врагом народа«Супруга А. И. Берга Марьяна Ивановна осталась без средств к существованию. Она жила на Песочной улице в доме, принадлежавшем ЛЭТИ. Многие преподаватели и профессора при встрече с ней переходили на другую сторону улицы, чтобы обезопасить себя. В тот период даже кратковременные контакты с родственниками и друзьями врагов народа могли привести к аресту. Однако я и супруга не избегали контактов с Марьяной Ивановной, и, глубоко уважая А. И. Берга, мы пригласили к себе домой и регулярно снабжали ее деньгами. Конечно, в то время это было очень опасно. Но у нас как-то чувство помощи близким Акселя Ивановича превалировало».

О том, что происходило в тюрьмах с Акселем Ивановичем известно мало, так как он дал подписку о неразглашении. С его воспоминаний: обычно в соседних камерах сидел кто-нибудь из моряков, он налаживал с ними связь с помощью азбуки Морзе . "… и всячески старался поддержать бодрость духа у своих собратьев по несчастью. Через 35 лет после этих событий, в бытность Берга председателем Совета, на его имя по служебному адресу пришло письмо из Сибири. Мы, сотрудники Совета, были поражены, насколько это письмо взволновало Берга. Писал ему старый, очень больной человек, который оказался «коллегой» Берга по одной из тюрем. Вернее, он диктовал письмо дочери, потому что был слепым. Он узнал об Акселе Ивановиче из прессы. В письме содержались воспоминания о тех днях, когда Берг был старостой тюремной камеры, и выражалась сердечная благодарность Бергу за его оптимизм, доброжелательность, готовность помочь. Автор письма уверял, что выжил в тех страшных застенках только благодаря моральной поддержке Акселя Ивановича".

Из контрреволюционера сразу попал в контр-адмиралы

Началась Вторая Мировая и Аксель Иванович был привлечен к деятельности, связанной с усилением обороноспособности страны. В 1941 году постановлением Совета Народных Комиссаров Бергу было присвоено звание инженера-контрадмирала. В эти военные годы Берг, бесспорно, внес огромнейший вклад в развитие радиотехнического и радиоэлектронного вооружения Армии СССР.

Он не побоялся вести переговоры со Сталиным по поводу создании радиолокационных средств, и добился позитивного решения. В СССР в то время еще не все представляли, что такое радиолокация и какова ее функция, важна ли она для обороны. Берг с его энергичностью приехал в Москву, чтобы разьяснить принципы работы радиолокаторов и их эффективность, встречался с министрами, вел широкую пропаганду. Дошел до самого Сталина.

«В ЦК ВКП(б) сочли необходимым привлечь внимание к этому делу. И тогда я докладывал, что нужно создать Совет по радиолокации с соответствующими полномочиями… У Сталина состоялось совещание, на котором я был и докладывал, что нужно, чтобы каждый наркомат строил свои радиолокационные станции, но по единой системе вооружения, которую мы разработали. Многие возражали, но они не знали, что я до того в течение трех часов все это докладывал Сталину один на один. Сталин ходил, курил трубку, ругался, что он ничего не понимает - что я ему не так объясняю. Он походил, попыхивая трубкой, а потом сказал: „А по-моему, товарищ Берг прав“. А Берг был сыном своего времени. Даже, вполне, хлебнув горя сталинских репрессий, он до конца своих дней с большим уважением относился к личности Сталина. „Да, был культ, но была же и личность!“- говорил Берг.

Было принято решение о создании комитета по делам локации, куда А. И. Берг был назначен заместителем председателя. 4 июля 1943 года вышло постановление о создании Совета по радиолокации. Задачи, поставленные перед ним были таковы: подготовить проекты военно-технических заданий ГКО для конструкторов по вопросам вооружения Красной Армии и Военно-морского флота средствами радиолокации, всемерно развивать радиолокационную промышленность, привлечь к делу радиолокации наиболее крупные научные, конструкторские и инженерно-технические силы, систематизировать все достижения науки и техники в области радиолокации как в СССР, так и за границей, подготовить предложения для ГКО (Государственного комитета обороны) по вопросам импорта средств радиолокации.

В начале 50 годов Аксель Иванович возглавил ЦНИИ 108, который разрабатывал радиолокационную аппаратуру. Совет по радиолокации представлял собой своеобразную организацию: „в его распоряжении не было ни одного научно-исследовательского учреждения или производственного предприятия - все они находились в ведении оборонных наркоматов; даже ВНИИ-108, самый близкий Совету по радиолокации, и тот административно подчинялся 8-му Управлению НКЭП. Однако все рекомендации и указания Совета по радиолокации выполнялись безоговорочно: за ним стояли авторитет Государственного Комитета Обороны и законы военного времени“.

В 1953 году был назначен заместителем министра обороны СССР по радиовооружению. Но по состоянию здоровья, после сильнейшего сердечного приступа (20 июня 1956 года) был уволен с этой должности в 1957 году. Берг возвращался из поездки в Ленинград, в вагоне поезда он потерял сознание из-за сильной боли в груди, врача в поезде не было, по радио передали сообщение: „в вагоне находится умирающий, просьба любого врача явиться в последний вагон“. Пришел молодой человек, который оказал первую медицинскую помощь. Следующие три месяца Берг провел в больнице.

В 1951 году Аксель Иванович был награжден Золотой медалью имени А. С. Попова АН СССР за заслуги в развитии радиоэлектроники.

В 1955 году Аксель Иванович Берг был удостоен воинского звания инженер-адмирала.

В 1960 году был уволен из вооруженных сил, его оставили в группе генеральных инспекторов при министре обороны СССР.

Это было то учреждением, в котором Берг Аксель Иванович не просто проработал 20 лет, а прожил в нем последние свои 20 лет жизни. Секции совета строили свою работу на общественных началах, к таким работам были привлечены 800 научных работников - 11 академиков АН СССР или академий союзных республик, 22 члена-корреспондента АН СССР или союзных республик, около 200 докторов и более чем 350 кандидатов наук. Была распланирована работа на ближайшие 5 лет по проблеме „Кибернетика“. В этом учреждении кибернетика превратилась из лженауки в настоящую. Международного уровня конференции и симпозиумы проводились каждый год. Семинары, издательская деятельность… одним словом научная деятельность „цвела“. В СССР были созданы институты кибернетики, в вузах начали работать кафедры и лаборатории, появились лаборатории типа „Кибернетика химико-технологических процессов“, „Кибернетика и машиностроение“.

«… Появились новые научные направления кибернетического толка: ситуационное управление, робототехника, помехоустойчивое кодирование, бионика, искусственный интеллект, теория больших (общих) систем и многие другие. Изменились акценты и приоритеты в математике, возрос интерес к вероятностно-статистическим методам: при наличии мощных ЭВМ появилась возможность обработки больших массивов информации».

Коллеги и его подопечные отзывались только наилучшими словами о Акселе Ивановиче "… обаятельный, собранный, увлеченный до страстности и настолько бескорыстно преданный делу, что всех вокруг заражал своим рвением". В общении Аксель Иванович производил чарующее впечатление - как человек, увлеченный делом, не терпящий лжи и фальши, не переносящий работы вполсилы; он сам отдавал себя работе целиком и считал, что так должен поступать каждый.

За время руководства Берга состав Совета почти не менялся. Во время собеседований (принятия на работу) с потенциальными коллегами Берг задавал всего лишь пару вопросов: «Толковый человек? Работать умеете?». Все остальное его не интересовало, ни биографические очерки, ни характеристики.

Со слов коллег, ритм рабочего дня Берга не менялся. Он приходил на работу в 9.30, в руках был большой тяжелый портфель, в котором он носил новые книги или журналы, не только русского издания, но и иностранные. До двух часов дня Берг был на работе, перерыв (обед) он тоже делал без особого «энтузиазма», мало ел "… и призывал всех мало кушать, не курить и не пить спиртного. О борьбе с пьянством он говорил и во время публичных выступлений, и в частных беседах, и в печати".

Случай из жизни Берга:

«На углу улиц Губкина и Вавилова стоял пивной ларек. Это очень раздражало Акселя Ивановича. Много раз он говорил о том, что ларек надо закрыть, что там пьют пиво сотрудники академических институтов, а это позор. Как-то утром, проезжая на работу мимо ларька, он остановил машину и быстро вышел. Он был в адмиральской форме. Далее рассказ идет со слов очевидца - водителя машины. Берг у каждого в очереди спрашивал, в каком институте он работает и почему не в лаборатории, а пьет пиво? Толпа быстро рассеялась, недопитые кружки остались на прилавке, продавщица на всякий случай закрыла окошко. Берг, довольный, сел в машину и, войдя в кабинет, рассказал, как он разогнал бездельников. Через несколько дней ларек закрыли. Может быть, это было просто совпадение, а может быть, испугались “грозного адмирала”. А сам адмирал радовался успеху, как ребенок».

Аксель Иванович Берг написал и отредактировал много книг и брошюр, которые посвящены истории радио и кибернетике. Основное внимание в его трудах теперь уделяется кибернетике и радиоэлектронике. Многие из этих книг были переведены на иностранные языки и изданы за рубежом. До последней минуты своей жизни Берг был энергичным, выдающимся научным и общественным деятелем. Обаятельная личность, с неиссякаемым чувством юмора, благородный человек с чувством чести и долга ушел из жизни 9 июля 1979 года, на 86 году жизни.

«Точно в определенную Хохловым минуту сухой залп заставил всех вздрогнуть и отозвался эхом в вершинах кладбищенских деревьев. Потом - второй, третий. Секунда - и взвод матросов под музыку «Варяга» строевым шагом уже удалялся от могилы. Настала минута, когда пора было бросать прощальную горсть земли. Увы, это был отнюдь не тот чистый песочек, который подразумевают, наверное, когда говорят традиционное: „Да будет ему земля пухом“. Это была тяжелая, красная, глинистая почва. Мы с Ю. Н. Мажоровым взяли по горсти.

А там внизу, на крышке гроба, сияла белоснежной белизной адмиральская фуражка Акселя Ивановича. Казалось противоестественным бросать раскисшую глину на этот белый верх фуражки. Я так и кинул свою горсть куда-то вбок, чтобы не запачкать эту белизну».

Из дневника Акселя Ивановича:

«… Нет, жизнь прожита не напрасно. Хотя я не открыл ни одного нового закона, не сделал ни одного изобретения, но 30 лет работы в области радиоэлектроники, несомненно, принесли немало пользы моей стране. Не знаю, сколько времени мне еще осталось жить и работать, но я горю желанием сделать еще многое. Интерес к работе, делу у меня не остыл, признаков вялости, старости нет - только я устаю скорее, чем раньше. Но ведь я и работаю много».

TashaFridrih

«Нет неувлекательных специальностей. Есть лишь пассивные люди, не способные увлечься тем, что перед ними».
А.И. Берг

Аксель Иванович появился на свет 10 ноября 1893 г. в Оренбурге. Отец его, русский генерал Иоганн Александрович Берг, был шведом по происхождению. Все предки его также были шведами, однако жили в финляндском Выборге, а потому именовали себя «финскими шведами». Иоганн Александрович родился в семье аптекаря и был отправлен на обучение в кадетский корпус, а после его окончания - в лейб-гвардии Гренадерский полк, размещенный в Санкт-Петербурге. В Петергофе он познакомился с Елизаветой Камилловной Бертольди - итальянкой, предки которой перебрались в Россию. Молодые люди полюбили друг друга, и вскоре была сыграна свадьба. В 1885 Берга перевели на Украину в город Житомир. Там семья Иоганна Александровича прожила больше восьми лет и там у него родились три дочки. К тому времени он стал генерал-майором, и в июле 1893 получил новое назначение - в город Оренбург начальником местной бригады.

Вскоре после прибытия на Урал у Иоганна Александровича родился сын, которому при рождении согласно лютеранскому обычаю дали двойное имя Аксель-Мартин. Про свое детство Аксель Иванович вспоминал: «Не помню, чтобы в нашей семье шумели и скандалили, чтобы кто-нибудь пьянствовал или сплетничал. У нас царствовала спокойная, деловая атмосфера. Никто не лгал. Когда я в первый раз узнал, что люди врут, то очень удивился... Особый стиль отношений создавала мать. Она всегда что-то делала, хотя у нас, разумеется, имелась прислуга. Образованная, толковая, она увлекалась Спенсером, Шопенгауэром и Владимиром Соловьевым, прививала нам любовь к анализу и к размышлениям, следила, чтобы дети не болтались, а занимались чем-нибудь полезным». В январе 1900 разменявший седьмой десяток лет Иоганн Александрович вышел в отставку. Последнее путешествие по вверенному округу, прошедшее зимой 1899-1900 годов, измотало генерала и уложило его в постель. Так и не оправившись от болезни, он скончался в начале апреля 1900 от сердечного приступа. Акселю в это время шел седьмой год.

После смерти супруга Елизавета Камилловна осталась, согласно воспоминаниям Берга, «с большой семьей и маленькой пенсией». Она приняла решение отправиться в Выборг к сестре мужа. Там девочки отправились в школу, а Акселя устроили в немецкую группу. Жизнь в Выборге оказалась не такой легкой, как казалось, и в начале 1901 Елизавета Камилловна перебралась к родителям в Санкт-Петербург. Спустя два года, когда ребятишки подросли, она решила жить самостоятельно и сняла квартиру из пяти комнат на Большой Конюшенной улице. В двух комнатах проживали Берги, а остальные Елизавета Камилловна сдавала. Получаемая пенсия была невелика, и деньги квартирантов служили неплохим подспорьем семье.

Вскоре Аксель отправился в школу. Все ждали от него необыкновенных успехов, поскольку в целом он был подготовлен лучше, чем средний первоклассник. Однако в это время в Ревеле скончался муж сестры Елизаветы Камилловны, и вдова отправила одного из сыновей в Санкт-Петербург. Елизавета Камилловна, хорошо понимая состояние сестры, охотно приняла племянника. Он был старше Акселя на два года, отлично говорил по-немецки и был весьма умен. Однако «мужское содружество» надежд не оправдало. Подружившиеся мальчики забросили учебу, и в результате Аксель был оставлен на второй год, а его товарища отправили на воспитание другой тетке. Все лето семья решала, что с парнишкой делать дальше. Дед Бертольди настаивал на закрытом учебном заведении, однако на него у Бергов не хватало средств. Оставался один выход - кадетский корпус, в котором сын умершего генерала мог обучаться за казенный счет.

Выбор матери пал на Александровский кадетский корпус, размещавшийся на Итальянской улице. Туда Елизавета Камилловна и повела своего сына в конце 1904. Аксель был принят в учебное заведение, и жизнь его пошла по заведенному распорядку - вставали кадеты в семь утра и отправлялись на утреннюю зарядку, затем строем шли на молитву, читали хором «Отче наш», а после брались в столовой за ложки. Постепенно парнишка привык к этому, у него появились первые друзья. В кадетском корпусе, к слову, царили дисциплина и чистота, а жестокости, муштры и «неуставных отношений» не имелось и в помине. Однокашники Акселя были в большинстве своем детьми военных, выходцами из интеллигентных семей, с детства усвоившие понятия о порядочности и чести. Штабс-капитан также оказался прекрасным человеком - он тепло относился к своим воспитанникам, стремился сблизить их и развить таланты каждого. К слову, в Александровском корпусе помимо производственных мастерских и спортивных залов имелись музыкальные комнаты. В них Аксель проводил немало времени, совершенствуясь под присмотром музыканта из Мариинского театра в игре на скрипке.

Четыре года Берг провел в кадетском корпусе. Многие выпускники этого заведения поступали затем в университеты или в высшие технические школы, однако юноша решил для себя, что пойдет только в Морской корпус. С этой целью он еще будучи александровским кадетом самостоятельно изучал космографию и астрономию. В 1908 Берг сдал все необходимые экзамены и оказался в младшем классе Морского корпуса. Обучение там было рассчитано на шесть лет, и в соответствии с этим все учащиеся делились на шесть рот. Самые младшие - четвертая, пятая и шестая - считались «малышовыми» или кадетскими. В момент перехода в третью роту «морской кадет» становился «гардемарином», принимал присягу и значился на действительной флотской службе. У Берга этот переход совершился в 1912. Аксель Иванович писал: «Я никогда не интересовался артиллерией, минами и торпедами, однако очень увлекался навигацией, лоцией, астрономией и мечтал стать штурманом... В Морском корпусе работали лучшие ученые-моряки, их отношение к делу обязывало и ребят работать с полной нагрузкой». Гардемарином Берг ходил в учебные летние плавания. Он побывал в Голландии, Швеции и Дании. В Копенгагене, к слову, сам король принимал воспитанников русского Морского корпуса.

В эти годы юный Аксель познакомился с семьей Бетлингков. Глава семейства, статский советник Рудольф Ричардович, являлся известным в Санкт-Петербурге терапевтом. Бывать у него Акселю было чрезвычайно интересно. В качестве хирурга Бетлингк участвовал в Русско-японской войне, был необычайно начитан, обладал широким кругозором и поддерживал дружеские отношения с ярчайшими представителями тогдашней интеллигенции. Кроме того у Рудольфа Ричардовича было две дочери, и Берг незаметно для себя привязался к младшей, которую звали Нора. Она училась в художественной и музыкальной школах, владела несколькими иностранными языками, посещала «Петришуле» и занималась живописью по фарфору. Привязанность Берга переросла в любовь, и вскоре он объявил девушку своей невестой. Их свадьба прошла зимой 1914. Обряд венчания молодых состоялся в лютеранской церкви Святых Петра и Павла на Невском проспекте. После свадьбы они отправились в Гельсингфорс (ныне - Хельсинки), где сняли номер в гостинице. Вскоре Бетлингки купили молодоженам квартиру в городе. К тому времени молодой человек уже окончил со званием мичмана Морской корпус и был для прохождения службы направлен вахтенным начальником на линкор «Цесаревич». Зиму 1915-1916 годов «Цесаревич» стоял в Гельсингфорсе, и Аксель Иванович бывал дома каждый вечер. На этом линкоре моряк плавал с июля 1914 по июнь 1916, то есть почти два года. За отличную службу он был переведен сначала на должность младшего штурмана, а потом на должность ротного командира.

В 1916 Берга перевели на подводный флот, назначив штурманом подводной лодки Е-8. Уже шла война, и на этой субмарине он провоевал больше года - до декабря 1917. Немцы, не забывая прошлую удачливость подлодки Е-8 (она пустила ко дну крейсер «Принц Адальберт»), держали под наблюдением ее передвижения. В связи с этим и командиру субмарины, и ее новому штурману приходилось постоянно быть начеку. Выследить лодку у немцев вышло при выходе ее в Балтийское море из Рижского залива. В тот злополучный день она двигалась в тумане по извилистому и узкому фарватеру Соэлозунда и в результате выкатилась на мель. Командир попробовал снять лодку задним ходом, однако мель оказалась слишком пологой, и эта попытка не удалась. Между тем туман рассеялся, и перед немцами предстала отличная мишень. Однако приближаться к подводной лодке противник не желал - опасался огня береговых батарей. Все попытки снять Е-8 с мели результата не принесли, и экипаж решил запросить помощи. Отправиться на берег вызвались Аксель Иванович и еще двое матросов. Спустив на воду маленькую шлюпку, они отправились в путь. Мокрые и облепленные грязью моряки добрались до берега и сразу же разошлись в стороны, чтобы быстрее отыскать береговой пост. Вскоре командование узнало о случившемся, и еще через сутки из Рижского залива вышел большой буксир, а с ним три миноносца, которые не стали останавливаться у терпящей бедствие субмарины и, пройдя мимо нее на полной скорости, погнали немцев перед собой в открытое море. А буксир благополучно снял подлодку с мели.

В зимний период 1916-1917 годов Е-8 не принимала участие в боевых операциях, а сам Берг в ноябре 1916 был отправлен на учебу в штурманский офицерский класс, который размешался в Гельсингфорсе на транспорте «Митава». В феврале 1917 Аксель Иванович окончил учебу, получил чин лейтенанта и продолжил службу на подлодке Е-8. Во время Октябрьской революции он находился в море и услышал о ней только после возвращения в Ревель. Немцы, к слову, продолжали выслеживать его субмарину. После очередного длительного нахождения под водой на ней загорелся правый электромотор. Лодка не могла подняться на поверхность, и моряки друг за другом стали отравляться газами, выделяющимися при горении. Экипажу чудом удалось привести Е-8 в Гельсингфорс. Находящегося без сознания Берга в числе прочих срочно доставили в госпиталь. На подводную лодку он уже больше не вернулся - отремонтированная она отправилась в плавание с новым штурманом.

А вскоре произошло отделение от России Финляндии. Матросам, служившим с Акселем Ивановичем, удалось впихнуть еще слабого после отравления моряка в последний уходящий в Петроград поезд, а следом втиснуть и его супругу. Уже в городе Берг повстречал своего товарища, капитана второго ранга Владимира Белли, которого назначили командиром строящегося эсминца, названного в честь его знаменитого прадеда «Капитан Белли». Правнук петровского героя подбирал себе команду и предложил Акселю Ивановичу занять место штурманского офицера с исполнением обязанностей первого помощника. Берг дал согласие. На этом эсминце он сделал всего один-единственный поход - он случился во время иностранной интервенции, когда необходимо было увести подальше от Путиловской верфи недостроенные корабли, попавшие в зону обстрела. Суда, которые не могли самостоятельно двигаться, отводили при помощи буксиров. «Капитан Белли» Берг отвел к Николаевскому мосту, где вражеская артиллерия не могла его достать. Когда опасность прошла, эсминец был отбуксирован обратно, а Акселя Ивановича отправили в штаб командования флота и утвердили на место оперативного помощника флаг-капитана.

В то сложное время матросы Балтийского флота представляли одну из самых боеспособных частей вооруженных сил Советской республики. В феврале 1918 немцы начали по всему фронту мощное наступление, устремившись в числе прочего к Ревелю и Гельсингфорсу, дабы захватить зимовавшие там боевые корабли. Центробалт призвал военных моряков спасти военные суда, и Берг, имевший опыт войны на Балтийском море, работая в должности помощника флаг-капитана по оперативной части, успешно выполнил все задачи, связанные с доблестным переходом боевых кораблей (впоследствии получившим название «Ледовый поход»). При его непосредственном участии в феврале месяце из Ревеля вышли последние подлодки, дорогу во льду которым проламывал ледокол «Ермак». А из военной гавани Гельсингфорса замыкающие корабли ушли в первой половине апреля.

В мае 1919 Берг был поставлен штурманом подлодки «Пантера», и первый боевой поход его начался в конце июня. На «Пантере» Аксель Иванович плавал до августа 1919, а затем получил приказ отправляться на подлодку «Рысь». Отличие заключалось в том, что теперь он был назначен командиром субмарины. «Рысь» находилась в ужасном состоянии, и первоочередной задачей Берга стала организация на подводной лодке восстановительных работ, а также работ по обучению команды. После долгих круглосуточных трудов в доке «Рысь» удалось восстановить. Зтем начались учебные походы, во время которых команда набиралась опыта. Учился, к слову, и сам Аксель Иванович - его зачислили в подводный класс Соединенных классов комсостава флота. Кроме того он поступил в Петроградский политехнический институт.

Очень скоро за Бергом на Балтийском флоте укрепилась репутация офицера, способного решать сложные задачи восстановления и постановки в строй подлодок. В 1921 его «перебросили» на восстановление подлодки «Волк». Эта субмарина из-за повреждений, полученных в кампанию 1919, находилась в крайне плохом состоянии. Прошло несколько месяцев, и в активе Акселя Ивановича появилась еще одна восстановленная подлодка. За вводом ее в строй сразу же последовало новое назначение - срочно отремонтировать подлодку «Змея». Во время ремонтных работ на ней Берг получил серьезную травму - ему оторвало фалангу одного пальца. В это время «Змея» находилась в плавании, и на перевязку моряк попал лишь через несколько часов. В результате у него началось заражение крови, и он долгое время провел в больнице.

В конце 1922 медкомиссия постановила отчислить Берга из действующего флота. На это решение повлиял и сепсис, и отравление на Е-8, и общее перенапряжение за последние годы. Окончательно порвать с морем Аксель Иванович не захотел и решил заняться наукой, а конкретно радиотехникой. Вскоре он появился на электротехническом факультете Военно-морской академии, однако там бывший моряк узнал, что его незаконченного высшего недостаточно - необходим диплом Высшего военно-морского инженерного училища. Спустя год упорнейших занятий (в 1923) Аксель Иванович сдал все недостающие экзамены и окончил электротехнический факультет инженерного училища с дипломом флотского инженера-электрика. Отныне дорога в академию была открыта. Занятия в академии Берг совмещал с преподаванием радиотехники на курсах телеграфистов и в училищах разного уровня, так как он очень нуждался в деньгах, которые при советской власти никто не отменял. В это время в свет вышли первые учебники, написанные Бергом, «Пустотные приборы», «Катодные лампы» и «Общая теория радиотехники». А так как денег все равно не хватало, Аксель Иванович еще подрабатывал на близлежащем заводе монтером.

В 1925 Берг окончил Военно-морскую академию и получил направление в столицу страны в аппарат Наркомата по морским и военным делам. Это было почетное назначение, предполагающее руководство радиосвязью на всех флотах. И, тем не менее, бывший моряк был недоволен - он стремился к живой научно-исследовательской работе. В дело вмешался начальник академии Петр Лукомский, ему удалось оставить Берга в Ленинграде, и Аксель Иванович был направлен в Высшее военно-морское училище обычным преподавателем радиотехники. Вместе с этим ему дали и допнагрузку - назначили председателем секции радионавигации и радиосвязи Морского научно-технического комитета.

1928 год ознаменовался изменениями в личной жизни Берга - он разошелся с Норой Рудольфовной и женился на Марианне Пензиной. Этому, к слову, предшествовала весьма необычная многолетняя предыстория. Моряк познакомился с ней в Туапсе осенью 1923. Двадцатитрехлетняя девушка одна жила в домике, оставленном ей скончавшимся отцом, и работала машинисткой в порту. Спустя год Берг приехал к Марианне Ивановне в Туапсе вместе с супругой. Женщины познакомились и потом несколько лет писали друг другу письма. В 1927 Марианна Пензина продала свой домик и перебралась в Ленинград к Бергам, у которых не было детей. Щекотливую ситуацию с разводом сам Аксель Иванович пояснял коротко: «На совете семьи было принято решение, что с Норой мы должны расстаться».

В сентябре 1928 Берг был командирован в Германию для выбора и закупки гидроакустических приборов. В течение двух месяцев он побывал на заводе «Электроакустик», расположенном в Киле, и на заводе «Атлас-Верке» - в Бремене, где отобрал образцы гидроакустических приборов наблюдения и связи для подлодок. В апреле следующего года Берга отправили в командировку в Соединенные Штаты, а в сентябре 1930 и в феврале 1932 - в Италию. Там его принимал, к слову, сам Муссолини. Впоследствии Берг писал: «Тогда он не был еще фашистом, притворялся, рассуждал о демократии». Когда спустя несколько лет над Бергом сгустятся тучи и по его делу начнется следствие, это частое и длительное пребывание в командировках за границей окажется для работников НКВД причиной для подозрения радиоинженера во «вредительстве» и шпионаже.

В 1927 по предложению Акселя Ивановича при секции связи был создан Морской научно-испытательный полигон. Там Берг проводил «отработку тактико-технических заданий промышленности» на разработку новой аппаратуры. В 1932 этот полигон - снова по инициативе Акселя Ивановича - преобразовали в Научно-исследовательский морской институт связи. Размещен он был в Ленинграде в крыле Главного адмиралтейства. Главой нового заведения назначили Берга, и под его руководством были закончены работы по разработке и внедрению на флоте новейшей системы радиовооружения под названием «Блокада-1». В это же время (в июле 1935) Аксель Иванович стал инженером-флагманом второго ранга, а в 1936 аттестационная комиссия присудила ему степень доктора технических наук.

В 1937 награжденный орденом Красной Звезды и исполненный самых радужных планов Берг начал работы над новой системой радиовооружения флота «Блокада-2». А в декабре месяце Акселя Ивановича внезапно арестовали. Задержали его ночью 25 декабря 1937 в ленинградской квартире. Основанием служило подозрение в участии радиоинженера в «антисоветском военном заговоре» («деле Тухачевского»). О причинах ареста сам Аксель Иванович никогда не рассказывал и лишь острил: «Мои предки вышли из варяг в греки, а я - из дворян в зэки». Сначала бывшего моряка держали в общей тюрьме города Кронштадта, затем (в ноябре 1938) этапировали в Москву в Бутырскую тюрьму НКВД, а в декабре 1938 «для окончания следствия» возвратили обратно в Кронштадт. За несколько лет, которые Берг провёл в тюрьмах, ему довелось пообщаться с довольно интересными людьми, к примеру, с маршалом Рокоссовским, конструктором Туполевым, академиком Лукирским... Наконец весной 1940 принято было окончательное решение: «Дело по обвинению в преступлениях Берга Акселя Ивановича... за недостаточностью собранных улик... прекратить. Обвиняемого освободить немедленно из-под стражи». Из-под стражи моряка освободили в конце мая 1940, таким образом, Аксель Иванович провел в заключении два года и пять месяцев.

Марина Акселевна - дочь Берга от второго брака - вспоминала о своей встрече с освобожденным отцом: «Я отворила дверь - передо мной стоял плохо одетый, худой мужчина, от которого тянуло чем-то знакомым, родным и одновременно чужим». Все звания и ученые степени Акселю Ивановичу вернули, а также назначили педагогом Военно-морской академии. Сначала он руководил там кафедрой кораблевождения, а затем - кафедрой общей тактики. Спустя год (в мае 1941) ему присвоили очередное воинское звание - инженер-контр-адмирала, а в августе месяце в связи с начавшейся войной он вместе со своей академией был эвакуирован в Астрахань. Зиму 1942-1943 годов Берг провел в городе Самарканде, куда из очутившейся в зоне военных действий Астрахани была перебазирована Военно-морская академия.

В первые годы войны многие перспективно мыслящие военные стали задумываться о новом направлении радиоэлектроники, которое получило название радиолокация. Одному из таких людей - адмиралу Льву Галлеру - и представил в конце 1942 Аксель Иванович свой проект по развитию радиолокационных работ в СССР. Ответ пришел в марте 1943, Лев Михайлович прислал Бергу телеграмму с приказом немедленно выехать в Москву. По прибытии в столицу радиоинженер развернул энергичную деятельность - он подготовил несколько плакатов, разъяснявших принципы работы радиолокаторов, и с ними ходил по кабинетам высокопоставленных чиновников, объясняя, убеждая и докладывая. 4 июля 1943 прошло заседание Госкомитета Обороны, на котором было принято постановление «О радиолокации» и вынесено решение о создании Совета по радиолокации. В состав Совета был включен весь цвет радиолокационной мысли тех лет - нарком авиапромышленности Шахурин и нарком электропромышленности Кабанов, маршал авиации Голованов, а также многие крупные ученые. Советский радиофизик Юрий Кобзарев писал о создании Совета: «Быстро было найдено помещение в Комсомольском переулке. Появилась бухгалтерия, хозяйственный сектор, была определена структура Совета. Будущие начальники отделов по предложению Берга подготовили задачи и цели своих подразделений. Всего были основано три отдела - мой «научный», «военный отдел» Угера и «промышленный отдел» Шокина». Сам Берг седьмым пунктом постановления был утвержден замнаркома электропромышленности по радиолокации. А в сентябре того же года его назначили зампредседателя Совета по радиолокации при ГКО СССР. Так Аксель Иванович закрепился в коридорах кремлевской власти.

В 1944 Бергу присвоили звание инженер-вице-адмирала. В 1945 в связи с окончанием войны был упразднен ГКО. Совет по радиолокации при ГКО был преобразован в Совет по радиолокации при СНК СССР, а затем в Комитет по радиолокации при Совете министров СССР. В 1948 Акселя Ивановича отстранили от обязанностей зампредседателя и перевели на должность «постоянного члена» Комитета по радиолокации, что было, безусловно, понижением. Однако Комитет по радиолокации проработал недолго, выполнив все возложенные на него функции, он был упразднен в августе 1949. Берга освободили от должности, а функции руководства дальнейшим развитием радиолокации перешли к оборонным министерствам (в частности, к Министерству обороны СССР).

Необходимо отметить, что еще в августе 1943 на Берга помимо прочего было возложено исполнение обязанностей главы «радиолокационного института», обозначенного в постановлении «О радиолокации». Однако учреждение существовало лишь на бумаге - у него не было ни штата, ни собственного помещения. В сентябре организуемому институту было присвоено наименование «ВНИИ №108» (сегодня - ЦНИРТИ имени Берга). Благодаря Акселю Ивановичу, активно занимавшемуся подбором специалистов, к концу 1944 состав инженерных и научных кадров института превысил 250 человек. К этому времени в ВНИИ №108 было создано одиннадцать лабораторий. Директором института Берг проработал до 1957 (с перерывом с конца 1943 до 1947). Под его руководством в «сто восьмом» были начаты работы в области противорадиолокации и радиоэлектронной борьбы. Впоследствии это не только принесло институту славу, но и имело весомые технические и политические результаты - в частности, было обеспечено подавление американских комплексов радиолокационной разведки «АВАКС», а станции помех «Смальта» оказали влияние на результаты «шестидневной войны» на Ближнем Востоке. Сам Берг - как специалист - прекрасно разбирался в самых различных областях радиоэлектроники (радиосвязи, радиолокации, радиопеленгации, радиоэлектронной борьбе), и только телевизионные приборы не проходили непосредственно через его руки, здесь он выступал лишь в качестве организатора работ в созданной в «сто восьмом» лаборатории телевизионных систем.

В 1953 Берга назначили замминистра обороны СССР по радиовооружению. Это стало высшей точкой в его карьере - будучи вторым лицом в «силовом» министерстве он мог влиять на решение самых различных вопросов оборонной промышленности страны. Обладая соотвествующими полномочиями и прекрасно понимая, что его «сто восьмой» институт завален работами оборонного характера и не способен продуктивно заниматься насущными вопросами радиоэлектроники, Берг принял решение организовать в столице страны Институт радиотехники и электроники при АН СССР. В сентябре 1953 вышло соответствующее постановление Президиума АН, и Аксель Иванович был назначен «директором-организатором» нового учреждения. Началась кропотливая работа - подборка состава ученых, переписка с Министерством культуры о выделении новому институту помещения, создание первых распоряжений.

В августе 1955 Бергу присвоили звание инженер-адмирала. К сожалению, огромная нагрузка на должности замминистра обороны СССР, которую Аксель Иванович совмещал с участием в Радиосовете АН и руководством ЦНИИ-108, подорвало его железное здоровье. В июле 1956, когда Берг возвращался из Ленинграда, в вагоне поезда его грудь пронзила острая боль. Врача в поезде не оказалось, доктор прибыл на станцию Клин и ехал с потерявшим сознание Акселем Ивановичем до самой Москвы. Благодаря действиям врача Берг с двусторонним инфарктом был живым довезен до больницы. Три долгих месяца он провел на койке, причем сотрудники «сто восьмого» не забывали начальника - в срочном порядке они изготовили ему специальную кровать, привезли и смонтировали ее в палате. После выписки из больницы еще полтора года Берг ездил по санаториям. В одном из них он познакомился с медсестрой Раисой Глазковой. Она была моложе Акселя Ивановича на тридцать шесть лет, однако эта разница из-за «моторного» характера Берга не сильно ощущалась. Вскоре радиоинженер принял решение в третий раз жениться. Крупная, степенная и умелая Раиса Павловна сильно отличалась от других спутниц его жизни - болезненной Норы Рудольфовны и миниатюрной Марианны Ивановны. Необходимо отметить, что Марианна Ивановна продолжительное время не соглашалась на развод, и только в 1961 после рождения Маргариты - дочери Берга от Раисы Павловны - она пошла на попятную. «Молодым отцом» Аксель Иванович стал в шестидесятивосьмилетнем возрасте.

В мае 1957 Берг в связи с состоянием здоровья по личной просьбе был освобожден от должности замминистра обороны и сконцентрировал свои силы на работе в научно-исследовательских учреждениях АН. В январе 1959 Президиум АН поручил ему сформировать комиссию для подготовки доклада под названием «Основные вопросы кибернетики». В апреле этого года по итогам обсуждения доклада Президиум АН принял постановление основать Научный совет по кибернетике. Еще до своего рождения учреждение получило права самостоятельной научной организации, располагающей своими штатами. Основным структурным подразделением Совета стали его секции, к работе которых на общественных началах привлекли более восьмисот научных работников (включая одиннадцать академиков), что соответствовало численности крупного научно-исследовательского института. Постепенно усилиями Берга и ряда его единомышленников кибернетические идеи получили среди отечественных ученых широкое распространение. Каждый год стали проводиться симпозиумы, конференции и семинары по кибернетике, в том числе и на международном уровне. Оживилась издательская деятельность - регулярно выходили издания «Кибернетику - на службу коммунизму» и «Проблемы кибернетики», ежегодно издавалось десять-двенадцать сборников «Вопросы кибернетики», ежемесячно по этой проблеме выпускались информационные журналы. В шестидесятые годы во всех союзных республиках возникли институты кибернетики, в вузах - лаборатории и кафедры, в отраслевых институтах лаборатории типа «Кибернетика в сельском хозяйстве», «Кибернетика и машиностроение», «Кибернетика химико-технологических процессов». Также появились новые направления науки кибернетического толка - искусственный интеллект, робототехника, бионика, ситуационное управление, теория больших систем, помехоустойчивое кодирование. Изменились приоритеты и в математике, поскольку при наличии ЭВМ появилась возможность обрабатывать большие массивы информации.

В 1963 Бергу присвоили звание Героя Социалистического Труда, а в 1970 он получил приглашение доктора Дж. Роуза, бывшего гендиректором Всемирной организации по общим системам и кибернетике, занять пост вице-председателя. Это было почетное предложение, означавшее международное признание. К сожалению, Президиум АН выдвинул столько препятствий и устроил такую волокиту, что Акселю Ивановичу пришлось отказаться от этого места.

С женой и дочерью, 1967

Годы между тем брали свое, Аксель Иванович все чаще болел, и капельница становилась его частым спутником. Однако радиоинженер, известный своим гладиаторским характером, к болезням относился с иронией и на все вопросы о самочувствии отшучивался. На склоне лет он любил говорить: «Жизнь моя прожита не зря. И хотя я ни одного нового закона не открыл, ни одного изобретения не сделал - но тридцать лет работы в сфере радиоэлектроники, бесспорно, принесли моей стране пользу». Необходимо отметить, что все годы работы на поприще радиотехники огромное внимание Берг уделял пропаганде знаний в массах, в основную очередь - в радиолюбительских. Аксель Иванович обладал выдающимся ораторским талантом. Речи его оставляли на слушателей неизгладимое впечатление и запоминались на всю жизнь. Нестандартность изложения, свободное оперирование статистическими данными, широта проблем, остроумные афоризмы и реплики - все это пленяло, поражало слушателя. Сам Берг говорил: «Главное - захватить аудиторию», и ему это удавалось в полной мере. Кроме того Аксель Иванович был инициатором основания издательства «Массовой радиобиблиотеки», выпускающего работы радиолюбительского профиля. Издательство начало функционировать в 1947, Аксель Иванович возглавлял его редколлегию до самой кончины. И еще один любопытный факт - по словам Евгения Велтистова автора «Приключений Элетроника» именно Берг являлся прототипом создателя Электроника профессора Громова.

Скончался Аксель Иванович в возрасте восьмидесяти пяти лет в ночь на 9 июля 1979 в больничной палате. Похоронен он был на Новодевичьем кладбище.

По материалам книг Ю.Н. Ерофеева «Аксель Берг» и И.Л. Радунской «Аксель Берг - человек XX века».

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

АКСЕЛЬ БЕРГ

Это случилось в три часа июньской ночи в поезде Ленинград – Москва. Пассажиры были разбужены сообщением по радио: в поезде умирает человек, и любого врача просят срочно зайти в последний вагон.
Много раз тревожный голос повторял свой призыв, пока в купе, где лежал умирающий, не вошел запыхавшийся человек. Он приложил ухо к его груди и послал в вагон-ресторан за льдом – решил положить ему холодный компресс... Но результат оказался совсем не таким, какого он ждал: пульс почти прекратился.
Поезд остановили в Клину, из медпункта прибежала женщина-врач. Она выбросила лед, открыла окно, выгнала из купе всех посторонних. Объяснила жене заболевшего, что у него сердечный спазм и нужно было дать нитроглицерин и положить на сердце что-нибудь горячее. Вероятно, при спазме в сердце образовался сгусток крови. Сейчас она положит горчичники, и тромб, возможно, рассосется...
Остальной путь доктор не выпускала руку больного. За окном рождалось утро, и его первые лучи осветили бледное лицо немолодого мужчины, разбросанную по соседней полке одежду и листы бумаги на полу, смятые суматохой. Врач машинально подбирала один лист за другим. Один из них, исписанный бисерным почерком, привлек ее внимание.
«...Нет, жизнь прожита не напрасно, – читала она, – хотя я не открыл ни одного нового закона, не сделал ни одного изобретения, но тридцать лет работы в области радиоэлектроники несомненно принесли пользу моей стране. Не знаю, сколько времени мне еще осталось жить и работать, но я горю желанием сделать еще многое. Интерес к работе, к моему делу у меня не остыл. Признаков вялости, старости нет – только устаю скорее, чем раньше. Но ведь я и работаю много. У меня масса мыслей о том, как улучшить работу наших радиолокационных систем. К сожалению, мне много лет! Хватит ли времени и здоровья для того, чтобы серьезно сдвинуть работу?»
Врач взглянула на больного – синие окружья глаз будили тоскливое предчувствие. Она прислушалась к пульсу, сменила подушку с кислородом, положила к ногам горчичники...
Его удалось довезти до Москвы. Но в больнице сказали – безнадежен.
Так кончилась ночь с 19 на 20 июня 1956 года для заместителя министра обороны СССР, академика и адмирала Акселя Ивановича Берга, одного из самых активных зачинателей советской радиоэлектроники, радиолокации, кибернетики и одного из немногих современных ученых-универсалов.
...Чудеса случаются во все времена. Смерть отступила. Но после сердечного приступа потянулись тоскливые месяцы. Жизнь на грани бытия.
Когда я познакомилась с Акселем Ивановичем в октябре 1958 года, это был печальный человек. Без планов – какие планы, когда жизнь держится на уколах. Без надежд – какие надежды, если уже никогда не сможешь работать. Болезнь нашептывала, что в шестьдесят пять лет нереально делать серьезные прогнозы на будущее.
Если бы ему тогда сказали, что через год он будет в эпицентре борьбы за советскую кибернетику; что через три года, в возрасте 68 лет скажет «здравствуй!» своей новорожденной дочке; в семьдесят станет Героем Социалистического Труда, а в семьдесят пять снова будет умирать и воскресать – вряд ли бы он в это поверил.
Не поверил бы? Но почему на столике у его кровати множатся и множатся книги? Почему дежурной сестре приходится силой и хитростью изымать у строптивого больного тетрадки, журналы, прятать очки и авторучку? Темы бесед с врачами все дальше отходят от инфарктных: они спорят о каких-то живых автоматах, сравнивают схемы нервной системы и телефонных станций.
Если заглянуть в тогдашние записи Берга, сразу вспомнится его дневник военных и послевоенных лет: в них то же напряжение духовной жизни, та же страсть, та же целеустремленность, только теперь точка притяжения мыслей иная. Не радиолокация, пропитавшая прежние страницы, а нечто другое, имеющее странное и мало кому знакомое тогда название – кибернетика.
В 20-30-е годы радиотехника поразила воображение людей как удивительное средство связи на расстоянии. Во время Отечественной войны она послужила как первоклассное боевое оружие. В 50-х годах она дает неожиданный выход в виде электронных вычислительных машин, продукта человеческого мозга столь дерзкого, что их стали возводить в ранг «искусственного мозга». Вокруг нового детища радиотехники закипели такие страсти, что волей-неволей электронно-вычислительные машины стали идеологическим оружием.
Газеты, журналы и книги всего мира запестрели всевозможными прогнозами о благах, которые несет человеку «электронный мозг», и об опасностях, таящихся в его потенциальной мощи.
О кибернетике спорили ученые; чтобы не отстать от моды, художники придумали «кибернетическое» направление; служители церкви тоже не хотели плестись в хвосте и приняли участие в кибернетическом конгрессе в Бельгии; модницы, захлебываясь от восторга, читали друг другу прогноз мод на 1987 год, составленный электронно-вычислительной машиной: подумать только, нас ждет покрой платьев стиля ампир, дневные платья длиннее, чем вечерние...
Да и научные доклады иногда воспринимались как фантастические мечтания. Радиотехники говорили о хорошо известных вещах – электронике, автоматике, математике. Но потом вдруг оказывалось, что все это имеет отношение к работе человеческого мозга. Биологи говорили о работе человеческого мозга, и это оказывалось связанным с законами, управляющими машинами. Аналогии между работой мозга и электронной машины то преувеличивались, то преуменьшались, но обсуждались, взвешивались и покоряли наиболее смелых.
Не удивительно, что кибернетика не вошла – ворвалась в эпоху. Но разобраться в ее задачах, возможностях, трудностях было не так-то просто. Она требовала от науки высокого уровня. От ученых – широких знаний в разных областях: математике и биологии, физике и психологии, теории информации и семиотике. Такая энциклопедичность и сегодня редкое явление. XX век принудил ученых к узкой специализации. Давно слова «физик» или «химик» не определяют однозначно область, в которой работает исследователь. В наши дни легче найти человека с уникальной сферой деятельности и гораздо труднее – с широким кругозором. А кибернетика потребовала именно таких эрудитов.
Когда перед Академией наук СССР встал вопрос о том, кто из ученых возглавит работы в области советской кибернетики, президиум Академии пришел к единому мнению. В 1959 году во главе Совета по кибернетике был поставлен Аксель Иванович Берг.
Коллеги знали, что он только-только после тяжелой болезни. И все-таки настаивали.
Чтобы понять мотивы этого выбора, вернемся на много лет назад.
...На рассвете 24 июня 1919 года «Пантера» вышла из Кронштадта в Копорский залив, где в густом тумане прятались корабли английских интервентов. Легендарной «Пантерой», одной из немногих советских подводных лодок, участвовавших в гражданской войне на Балтийском море, и единственной, прошедшей сквозь обе мировые войны, командовал опытный моряк Бахтин. Штурманом на «Пантере» служил молодой подводник Аксель Берг.
Неисправность лага привела к серьезным последствиям: подлодка прошла через наши минные заграждения. О грозной опасности, нависшей над судном, знали лишь командир и штурман. «Об этом мы не говорили со штурманом,- писал впоследствии в своих воспоминаниях Бахтин,- не желая возбуждать лишнего волнения в личном составе. Мы без слов понимали друг друга. Но этот час, пока мы не вышли на чистый фарватер, показался мне необыкновенно длинным...»
Утром в глубине Копорского залива были обнаружены две подводные лодки противника. Завязался морской бой. Преследуя, атакуя и укрываясь сразу от двух вражеских подлодок, «Пантера» действовала в беспримерно сложной обстановке. Минные заграждения, мели, банки, вражеские торпеды и противолодочные бомбы... И в этой круговерти опасностей – маленькая одинокая лодка. 15 часов длилось сражение. Тысячи мин сторожили лодку. И все-таки мужество и мастерство советских моряков победили: «Пантера» благополучно вернулась в Кронштадт.
В совершившемся чуде был «повинен» и молодой штурман Берг, обладавший к тому времени уже немалым военным опытом.
С начала мировой войны он плавал на линейном корабле, а с 1916 года был штурманом на одной из английских подводных лодок, входивших в состав русского Балтийского флота. Ведь Англия в первую мировую войну была союзницей России. Английские моряки полюбили молодого русского офицера – они бок о бок сраяжались с общим врагом в тяжелых условиях. Провоевали вместе и лето 1917 года. Но после Великой Октябрьской социалистической революции ситуация резко изменилась. Секретный приказ предписал британским морякам взорвать свои подводные лодки, находившиеся в Гельсингфорсе, только бы они не достались большевикам!
Зная пристрастие Берга к технике, англичане звали его в Англию учиться. Категорический отказ удивил их. Они не могли понять, что связывало с большевиками кадрового морского офицера, сына генерала, дворянина, почему их штурман предпочел сражаться за власть рабочих и крестьян.
Прошло больше двадцати лет. Многое изменилось за это время в жизни Берга.
Стихли залпы революции. Берг, влюбленный в технику, своими руками монтировавший первые радиоприемники, идет учиться в Военно-морскую академию. К этому времени у него уже была обширная инженерная и радиотехническая подготовка. Подводные лодки снабжались самой сложной и современной техникой, и небольшие команды подлодок формировались так, чтобы каждый мог заменить товарища и у торпедных аппаратов, и у навигационных приборов, и перед пультом управления. Ведь подлодка – изолированный, оторванный от всего мира «островок», и ее судьба почти полностью зависит от тренированности и квалификации команды.
Роль штурмана особенно ответственна. Днем подлодка всегда под водой, вдали от берегов, ориентиров никаких. Ночью она поднимается на поверхность, чтобы зарядить аккумуляторы. Издавна штурманы определяли местоположение кораблей по звездам. Но измерить высоту звезд или солнца при плохой видимости, да еще при качке – трудная задача, требующая огромного опыта и умения. Берга этому учили еще в Морском корпусе. Он страстно любил штурманское дело. И артистически владел астрономическими методами.
Но штурману недостаточно уметь определить положение звезды на небе. Он должен точно знать, в какой момент он делает свои измерения. Без этого он не может определить место корабля. Часы как бы связывают незримой нитью звезду и корабль. Чем лучше часы, тем точнее результат измерения.
В то время, когда Берг плавал штурманом на английской подлодке, англичане, французы и немцы начали передавать по радио сигналы точного времени для кораблей и подлодок. Сигналы передавались каждую ночь, и Берг, конечно, сразу понял, что в них спасение. Не имея, в сущности, никакого радиотехнического опыта и никакого специального оборудования, он натянул на корпусе подлодки изолированную рамочную антенну, добыл приемник и приступил к первым опытам.
В надводном состоянии, когда работали дизели, лодку качало и антенну заливало водой. О приеме в подводном положении нечего было и думать, техника того времени исключала такую возможность. Дело осложнялось еще тем, что работа с детекторным приемником требовала немалой сноровки. Надо было нащупать на кристалле-детекторе «рабочую точку», и Берг обычно часами просиживал над капризным прибором, приноравливаясь к его причудам. Вскоре он применил радиолампы Папалекси и добился приема радиоволн под водой. Это требовало особого искусства – антенна не должна была погружаться глубже, чем на два-три метра.
В полуночные часы на короткое время на лодке наступала мертвая тишина. Затихали и машины, и люди: Берг «ловил» Париж.
Так Берг стал радистом, а после окончания Военно- морской академии – одним из первых ученых-радиотехников.
Многие годы отдал он научной работе и воспитанию радиоспециалистов. Зайдите в любой учебный или научно-исследовательский институт этого профиля и спросите: «Есть ученики Берга?» Ручаюсь, вас тотчас окружит шумная, энергичная, разновозрастная толпа берговских учеников.
...1941 год. Военная гроза.
В начале войны гитлеровцы имели превосходство в воздухе. Чтобы победить врага, надо было его мощи противопоставить свою. Правда, советские ученые и инженеры уже давно создали вместо звукоулавливателей радиолокаторы, но довоенные установки катастрофически устарели. А фронт торопил: необходимы современные радары. Их нужно много, очень много.
Среди людей, которым партия поручает это дело,- Берг, профессор, доктор технических наук, видный специалист по радиоэлектронике.
Радиолокация – это не только формулы и уравнения, не только пухлые научные труды. Это – реальные устройства и системы перехвата вражеских самолетов, вооружение для морского и воздушного флота. Кабинет ученого радиолокатору тесен. Радиолокатор рождается в современных научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро, заводах с совершенным и безупречным оборудованием. Как, где все это организовать в условиях эвакуации, нехватки людей, станков, материалов?
И все-таки совершенные советские радары были созданы, созданы в самый кратчайший срок. Нужно ли говорить, сколько трудов и усилий это потребовало? Шестнадцать-восемнадцать часов работы в сутки, бессонные ночи. Бергу понадобилось все мужество моряка, опыт командира, знания ученого. Изнурительная и лишенная всякого намека на романтику борьба за отечественную радиолокацию требовала предельного и непрерывного напряжения сил. Он жил в служебном кабинете, вдали от семьи, деля часы между лабораториями, заводами и неизбежными заседаниями. Порой казалось, не хватит сил.
«Мне страшно тяжело,- читаем мы в дневнике Берга,- я нервничаю, порчу себе кровь. Но чувствую в себе силы для продолжения порученного мне дела, хотя иногда мною овладевает отчаяние. Я беру себя в руки, стряхиваю уныние и апатию. Мы должны победить...»
Это был период наибольшего напряжения сил и способностей, высшего удовлетворения работой для Родины. Победа, завоеванная на фронтах и выкованная в лабораториях и на заводах, наконец, пришла. Но развитие радиоэлектроники и радиолокации не остановилось – напряженный труд продолжался. Бергу присваивают воинское звание инженер-адмирала. Его избирают действительным членом Академии наук, назначают заместителем министра обороны СССР.
В те годы вместе с Бергом трудились ученые, имена которых сегодня широко известны. Они возглавили важнейшие работы по радиолокации. Однако нужны были не только руководители, но и инженеры, и техники. Аксель Иванович Берг обращает особое внимание на подготовку молодежи.
Помню в 1947-м среди студентов нашего – Московского авиационного – института пронесся слух, что на защиту дипломных проектов приедет Берг. Мы, студенты, конечно, были знакомы с научными трудами Акселя Ивановича, занимались по его учебникам, пользовались в курсовых работах созданными им методами расчета. Для нас он был патриархом радиотехники. И когда в актовом зале в сопровождении «свиты» появился подтянутый адмирал, удивились не столько его молодости (хотя патриархи обычно представляются чем-то средним между мумией фараона Рамсеса II и портретом прадедушки) , сколько причине его появления.
Дипломный проект защищал Женя Фиалко (прошу прощения, он стал доктором наук, профессором). Работа была интересной: дипломник рассчитал радиолокационную станцию с очень большой дальностью действия. Для нас, студентов младших курсов, это было вершиной научной мысли. Но мы не ожидали, что дипломный проект сможет заинтересовать корифеев. И лишь впоследствии я услышала от Берга, что тогдашняя защита – создание новой радиолокационной станции – взволновало его куда больше, чем студентов.
В тот период было особенно важным вовремя поддержать смелую мысль, проложить ей путь из кабинета ученого к столу инженера, на завод. А Берг-штурман умел это делать как никто другой. К каждой задаче он относился, как к кораблю, который должен провести по оптимальному курсу.
И еще десять лет позади...
Институт, министерство, радиосовет, заседания, научные конференции. Свеча горит с обеих сторон. Ни один организм не способен вынести такой нагрузки. Тогда-то и случилась катастрофа в железнодорожном вагоне – Берг потерял сознание. Врача поблизости не оказалось. Впоследствии выяснилось, что это был тяжелейший инфаркт. Но воля к жизни и железный организм победили.
Аксель Иванович боролся не только за свою жизнь. «На больничной койке,- вспоминал он,- я убедился в том, как плохо вооружены врачи против таких болезней, как инфаркт и другие сердечно-сосудистые заболевания. У врачей нет почти ничего, кроме тысячелетней трубочки-стетоскопа, громоздкого и ненадежного электрокардиографа и аппарата для измерения кровяного давления, который состарился еще в начале века».
Берг понял, что радиоэлектроника и он лично в долгу перед врачами и больными. Еще в больнице и потом, в подмосковном санатории, он сводит между собой радистов и медиков, а вскоре и председательствует на конференции, где сотни инженеров, врачей и ученых обсуждали возможности применения радиоэлектроники в медицине и биологии. Энтузиазм Берга заразил и маститых ученых, и молодых инженеров. В борьбу за жизнь и здоровье людей включились новые силы.

Сейчас во многих клиниках и лабораториях работают кибернетические машины, помогающие врачам находить причины болезни, выбирать правильный путь лечения, управлять работой сердца, временно отключать больные почки...
Итак, мы произнесли слово «кибернетические». Да, Берг не только снова встал в строй: он увлекся молодой наукой, загадочной незнакомкой, которую многие сначала приняли за авантюристку.
Вот как говорил об этом друг и сверстник Акселя Ивановича академик Александр Львович Минц: «Признанный и прославленный ученый-радиотехник академик Берг изменил круг своих интересов. А это совсем не так просто после шестидесяти лет. Он возглавил в нашей стране молодую науку – кибернетику. Героизм этого перехода заключается не только в том, чтобы заново переучиваться в этом возрасте, но еще больше в том, чтобы броситься в область, которая поначалу отдельными философами определялась как лженаука, как проявление буржуазного идеализма. Вот почему почитатели Берга именуют эту науку «ки-берг-нетикой».
Да, академик, адмирал Берг опять в бою. И на сей раз он снова маневрирует среди «минных заграждений». Ибо каким иным словом можно назвать те препятствия, сквозь которые пробивался в 50-х годах советский корабль «Кибернетика»!
На письменном столе Берга долгое время на видном месте лежала толстая папка. Когда-нибудь она будет занимать достойное место на стендах Музея науки, но не рядом с прялкой, каменным топором или сохой, а около кривого кинжала и отравленных стрел. Надпись на ней гласит: «Антикибернетика». В ней статьи невежественных и недальновидных авторов.
К счастью, антикибернетический период длился недолго. Уже в 1964 году американский журнал «Эр Форс» писал: «Большой упор Советского Союза на кибернетику представляет собой величайшую угрозу Западу», «Кибернетика привлекла внимание лучших умов в СССР».
Берг – в числе тех ученых, которые увидели в новом научном подходе закономерное движение мысли. А кроме того, в кибернетике, как в фокусе, скрестились все научные пристрастия Берга, возможность применить свои знания в решении более широких проблем.
Когда Берга спрашивали, почему он увлекся кибернетикой, он советовал открыть Большую советскую энциклопедию и прочитать статью «Штурманская служба». В числе задач штурманского дела энциклопедия перечисляет: подготовка личного состава, приборов и оборудования, изучение района действия, подготовка расчетов, необходимых для принятия решений и составления штурманского плана, осуществление, путем комплексного применения всех методов, точной навигации.
Да ведь те же задачи ставит перед собой и кибернетика! Только в более широком аспекте, и не только перед моряками, но и перед штурманами, управляющими народным хозяйством.
Так как же мог Берг не увлечься кибернетикой – дочерью радиоэлектроники и сестрой штурманского дела? Даже само название «кибернетика» произошло от греческого слова «кормчий», а это синоним голландского «штурман».
Зная страстность натуры Берга и его бескомпромиссность, нетрудно представить себе, с какой энергией он ринулся в сражение за кибернетику. Десятки статей и докладов, разъясняющих ее смысл, бурных, полемических, боевых; борьба за внедрение в промышленность электронно-вычислительных машин – технического арсенала новой науки; создание специальных научно-исследовательских учреждений – все средства были брошены Бергом на защиту кибернетики.
Совет по кибернетике, верховный кибернетический орган нашей страны, регулярно проводил конференции, семинары, совещания, на которых встречались ученые и новаторы производства, теоретики и практики, люди разных профессий. Всех их захватил энтузиазм Берга. Математики работали вместе с хирургами, радисты помогали биологам, ихтиологи и орнитологи стремились разгадать тайны ориентировки рыб и птиц. Цель работ – вскрыть те общие законы, которые действуют в природе и в любых сферах человеческой деятельности.
Берг был человеком очень современным. Ему пришелся по душе тот темп, которым шагает наша жизнь. Он не желал ждать, пока кибернетика, по примеру своих бабушек, выпросит себе признание. Нет, и еще раз нет! – говорил Берг. Ей нужно проложить дорогу в самые различные области техники, промышленности, всего народного хозяйства.
Аксель Иванович глубоко изучал проблемы, возникающие перед новой наукой, определял важнейшие направления, помогал преодолеть трудности, а зачастую и охлаждал слишком горячие головы, готовые провозгласить наступление «царства автоматов», предсказывающие возможность «бунта машин». Говорят, что даже создатель кибернетики Норберт Винер боялся такого будущего.
На заседаниях Академии наук СССР, на конференциях и встречах с писателями, журналистами, студентами академик Берг страстно убеждал:
«Мы будем строить цивилизацию на базе самого широкого использования кибернетических машин. Связанные с производством, транспортом, энергетикой и сельским хозяйством, электронные машины обеспечат наиболее совершенное планирование народного хозяйства, самое совершенное управление им, полную реализацию преимуществ нашего общества».
Берг ни секунды не сомневался в грандиозных перспективах, которые открывает технике, промышленности, всему народному хозяйству наука, использующая общие законы управления в живом и неживом мире, в мозгу и электронной схеме, в организме и механизме.
«Заслуга Винера и его друзей очень велика,-говорил он. – Установив общность в закономерностях управления в живой природе, в человеческом обществе и в промышленном производстве, они открыли новую страницу в истории науки. Кибернетика начала новую жизнь. Сейчас это слово стало привычным и им широко пользуются, но ведь и задолго до появления такого термина человеку приходилось управлять сложными процессами в промышленности и действиями живых людей, организованных в большие коллективы. Это приходилось делать при недостаточности информации и негодными средствами. Поэтому и результаты во многих случаях получались неудовлетворительные.
Кибернетика – наука будущего, она смотрит вперед, но рекомендует решения, основанные на изучении предшествующего опыта. А некоторые хозяйственники и администраторы до сих пор думают, что можно успешно строить жизнь, производя все экономические расчеты на отсталой технике, на счетах времен Ивана Грозного.
Это грубейшее заблуждение. Его надо преодолевать всеми средствами! – Берг всегда страшно волновался, когда заходила об этом речь.
Боец и ученый, он не боялся смотреть фактам в лицо и умел выбрать прямую дорогу к цели.
«Хотя русские расточают похвалы Норберту Винеру, у них есть свой родоначальник кибернетики – 70-летний Аксель Иванович Берг, адмирал и академик, которому в большой мере принадлежит заслуга в развитии советской радиолокации во время второй мировой войны»,- эту любопытную характеристику дает Бергу тот же американский журнал «Эр форс» (1964 г.).
Вместе с кибернетикой в круг интересов Берга ворвались медицина и биология, педагогика и психология, геология и экономика... Я слышала такие мнения: Берг – универсал, Берг – разбрасывается. Ни то, ни другое. Трудно найти человека, столь неизменно остававшегося самим собой. Берг всегда и во всем был прежде всего штурманом.
...Юбилей, когда человеку шестьдесят или тем более семьдесят, всегда казался мне малорадостным актом. Как же была я поражена, попав на шумный, прямо-таки веселый юбилей. Сколько было здесь шуток и смеха, сколько молодого задора!
Веселье достигло апогея, когда в конце заседания юбиляру вручили удивительный подарок. На трибуну поднялся человек и поставил перед виновником торжества кибернетическую машину!
; Это машина-экзаменатор,- сказал он.- Студенты одного из вузов подготовили вариант, который требуется академику.
Машина давала ответы на вопросы «Может ли машина стать академиком?» или «Может, ли академик стать машиной?»
На последний вопрос ответы были такие: «Может, если он стал членом многих комиссий». Или: «Может, если работает, как автомат». Или: «Может, если будет высказывать чужие мнения». Машине не был чужд юмор.
Так чествовали в день семидесятилетия Акселя Ивановича Берга, человека жизнерадостного, деятельного, всегда бурлящего и искрящегося весельем и доброжелательностью. Поэтому и юбилей меньше всего напоминал торжественные, освященные веками традиционные скучилища, грустное подведение итогов. Многолюдье Московского дома ученых напоминало встречу бывших студентов или однополчан. И не мудрено. Многие из собравшихся были связаны общей работой и общими интересами по три и четыре десятка лет.
Одних только писем Берг получил в день юбилея свыше полутора тысяч! И когда журналисты, окружив Акселя Ивановича, забросали его вопросами, он, окинув взглядом груду писем и, возможно, впервые в жизни растерявшись, сказал:
; Моя жизнь? Да вот она...
Кто-то взял одно из писем наугад:
«Нас разделяют тысячи километров, у меня в саду зреют апельсины, лимоны, распускаются чудесные розы, а у Вас, судя по сегодняшней газете, в Москве, где я родился... 12 градусов мороза и на крыше синеет снег. Вспоминаю Медовикова, Королькова, Карцева... Где они, все эти милые юноши?..
Вы, кроме моей матери, умершей в Севастополе, не пожелавшей эвакуироваться, Вы единственный человек, которому я пишу на нашу Родину после 35 лет. Огромное счастье в жизни оставить после себя что-либо действительно полезное для человечества.
Уважающий Вас
А.П. Павлов (выпуска 1911 г.)».
Болью, затаенной тоской веяло от этого письма. Мы с удивлением взглянули на Берга.
; Я отлично его помню. Оба мальчишками учились в Морском корпусе, вместе плавали на линейном корабле «Цесаревич», вместе в первую мировую воевали с немцами. Я сменил его в 1916-м штурманом на английской подводной лодке «Е-8», входившей в состав русского Балтийского флота. А потом наши пути разошлись...
Павлов бежал из революционной России. Берг – дворянин, сын царского генерала – стал на службу революции.
; Приятная неожиданность: я получил письмо от бывшего младшего штурмана «Пантеры» Александра Ивановича Краснова. Ведь я думал, его, как и многих, нет в живых. Или вот...
«Приветствует и поздравляет Вас с семидесятилетием бывший комиссар штаба Петроградской морской базы и чрезвычайный комиссар по разоружению линкоров Плэттен Ян Янович. Смотрел на Ваше фото и сквозь него видел звездные пути революции, по которым мы вместе шагали...»
Были среди писем веселые, с шутливыми воспоминаниями, были грустные, деловые, длинные и совсем короткие, в несколько строчек телеграфного стиля. А за ними – долгая, бурная, наполненная до краев жизнь.
; Восьмой десяток! В сущности, не так уж много,- резюмировал Берг.
Но год жизни человека, который в бытность свою на войне был тяжело отравлен газами, перенес заражение крови после одной из травм, пережил несправедливый арест, тяжелейший инфаркт в результате неимоверной нагрузки,- год жизни такого человека, мне кажется, не совпадает с календарным. Он вмещает куда больше, чем 365 дней.
Всех, кто соприкасался в работе или личной жизни с Бергом, его пример учит многому, и прежде всего трудолюбию. И присвоение Акселю Ивановичу в день его семидесятилетия звания Героя Социалистического Труда – заслуженная награда за неустанный труд.
Знавшим его трудно поверить, что Берг мог сделать такую запись в своем дневнике: «Сегодня мне исполняется 50 лет. Начинается старость, шестой десяток. Старик на шестом десятке лет! Впереди постепенный упадок сил, болезни и старость. Но разве я действительно старик?..»
На восьмом десятке лет Берг снова ринулся в излюбленную стихию – стихию борьбы. На этот раз полем битвы стала одна из древнейших сфер человеческой деятельности – педагогика. Устоявшаяся, веками косневшая в неумении приспособиться к темпам жизни, главнейшая из наук – наука о воспитании человека.
ХХ век породил такой вихрь открытий во всех областях науки и техники, что небывалый прогресс знаний буквально захлестывает людей. Наряду с гордостью за наш бурный век пришла растерянность. Мы уже не можем овладеть все возрастающим потоком информации о новых и новых научных и технических достижениях. Иногда одна и та же работа повторяется дважды и трижды – легче открыть что-то заново, чем отыскать подобное в толще журналов и книг.
Распухают программы школ и университетов, увеличивается продолжительность обучения – их приходится вновь и вновь сокращать мерами, напоминающими хирургические операции.
Такой серьезный физик, как Лео Сцилард, даже написал научно-фантастический рассказ о невероятной, трагической ситуации. Его герой заснул и проснулся через девяносто лет. Многое, конечно, поразило его в новом веке, но особенно забота людей о том, как остановить...прогресс науки – прогресс! – иначе он грозит «затопить» человечество.
Это ситуация из фантастического рассказа. А вот сегодняшний день: студент, окончивший вуз в наши дни, рискует проснуться в одно прекрасное утро – лет эдак через пяток – и убедиться, что он, не перестав еще считаться молодым специалистом, уже «устарел». Он ничего не смыслит в своей области! Объем научных работ, число печатных трудов за эти пять лет удвоились!
; Да, это особенность нашего времени,- говорил Берг.- Если наши деды и отцы могли пользоваться одними и теми же учебниками и знаний, приобретенных в молодости, им хватало на всю жизнь, мы и тем более наши дети должны учиться непрерывно до конца дней. Учиться совсем иначе, иными методами, в другом темпе. Назрела необходимость по-новому управлять процессом обучения, сделать его более экономным, быстрым, целенаправленным, словом – более эффективным.
Берг не сомневался, что эта задача по плечу кибернетике – с ее опытом управления разнообразными технологическими процессами, с ее умением использовать метод обратной связи. Придет время, и новая область кибернетики – педагогическая кибернетика – сделает процесс обучения максимально плодотворным.
По инициативе Берга в нашей стране был создан Совет по программированному обучению. Главную роль в нем, конечно, играл Берг. И главную нагрузку в нем нес тоже Берг. Потому что трудно на этом посту представить себе иного человека, чем он, человека, обладающего нужными для этого дела эрудицией, энергией, страстностью, опытом. Как в те дни, когда Берг был пионером вооружения советского флота, как во времена создания радиолокации, как в годы рождения кибернетики, перед ним был все тот же враг – неверие, рутина, эгоизм, непонимание.
; В нашей стране вопрос преобразования системы обучения особенно актуален,- говорил Берг на первом заседании Совета по программированному обучению,- Ведь у нас учится не менее четверти всего населения. Вдумайтесь в это – каждый четвертый человек сидит за партой, в аудитории или овладевает наукой дома, после работы. Это значит, что значительная часть творческих сил народа расходуется не на сам производительный труд а лишь на подготовку к нему. Нам особенно важно, чтобы эта часть народных сил тратилась наиболее разумно, эффективно и экономно. И наши ученые должны уделить особое внимание возможностям, открываемым идеей программированного обучения...
Настала эра революции в педагогике.
Как учить новую смену, как ее подготовить к творческой жизни – это была и есть глобальная задача всех правительств современного мира, всех ученых и педагогов.
Буквально все молодежные научно-популярные журналы были озабочены этой проблемой и печатали статьи ученых, педагогов, журналистов, которые могли что-то внести в общую копилку.
В это время набирал силу замечательный молодежный журнал, который редактировал сначала Валентин Катаев (кто в юности не зачитывался его романом «Белеет парус одинокий», а в зрелости философским романом «Трава забвения»). Потом главным редактором стал Борис Полевой («Повесть о настоящем человеке»), а потом комсомольский поэт Андрей Дементьев.
А какими авторами славился журнал! Василий Аксенов, Белла Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Давид Самойлов, Борис Слуцкий, Юрий Казаков, Жора Семенов…
Вся необыкновенная, гениальная, буйная плеяда шестидесятников…
Отдел науки попросил меня связаться с академиком Бергом и из первых рук добыть материал на животрепещущую тему. Берг был как всегда во главе новаторов – на сей раз в проблеме обучения.